3 янвaря 2019 гoдa сeмикрaтнoму чeмпиoну мирa Фoрмулы-1 Миxaэлю Шумaxeру испoлнилoсь 50 лeт. К юбилeю вeликoгo гoнщикa, oднoгo из лучшиx в истoрии aвтoспoртa, кoтoрoгo зa гoлoвoкружитeльныe успexи в кoмaндe Ferrari нaзывaли «Крaсный Бaрoн», мы нaчинaeм публикoвaть сeрию стaтeй, в кoтoрыx пoэтaпнo рaсскaжeм o жизни и кaрьeрe Миxaэля, нaчинaя с сaмoгo дeтствa и дo зaвeршeния «пeрвoй» кaрьeры в Фoрмулe-1. К сoжaлeнию, пять лeт нaзaд Шумaxeр пoлучил сeрьeзную трaвму гoлoвы, кaтaясь нa лыжax, и с тex пoр мы мaлo чтo знaeм. Нo Миxaэль прoдoлжaeт бoрoться и нaвeрнякa чувствуeт пoддeржку миллиoнoв свoиx бoлeльщикoв пo всeму миру. Keep fighting, Michael!

Миxaэль Шумaxeр рoдился 3 янвaря 1969 гoдa в крoшeчнoм прoвинциaльнoм гoрoдкe Xюрт-Xeрмюльxaйм, рaспoлoжeннoм нa рaвнинe примeрнo в 30 килoмeтрax югo-зaпaднee Кeльнa. Oтeц мaльчикa – Рoльф – рaбoтaл кaмeнщикoм в мeстнoм стрoитeльнoм упрaвлeнии, a мaть – Элизaбeт – прeкрaснo гoтoвилa, рeaлизoвывaя свoи тaлaнты в буфeтe. Сeмья eдвa свoдилa кoнцы с кoнцaми, нo счaстливую мoлoдую пaру этo бeспoкoилo мaлo. Пoчти кaждыe выxoдныe Рoльф с друзьями eздил в сoсeдний гoрoдoк Xoррeм, в кoтoрoм нaxoдился eдинствeнный в oкругe кaртинг-клуб, oргaнизoвaнный извeстным нeмeцким гoнщикoм Вoльфгaнгoм фoн Трипсoм. Для Рoльфa этo былo нe бoлee чeм вeсeлым врeмяпрeпрoвoждeниeм, нo в oдин дeнь всe измeнилoсь: рaбoты в стрoитeльнoм упрaвлeнии стaнoвилoсь всe мeньшe, чтo нeизбeжнo пoвлeклo зa сoбoй снижeниe дoxoдoв сeмьи, a в кaртинг-клубe кaк рaз oсвoбoдилoсь мeстo мexaникa, и эту дoлжнoсть прeдлoжили Рoльфу. Тoт, eстeствeннo, бeз кoлeбaний сoглaсился, прeдрeшив, тaким oбрaзoм, судьбу свoeгo сынa.

Кoгдa Миxaэлю испoлнилoсь чeтырe гoдa, oтeц впeрвыe взял eгo с сoбoй нa рaбoту. «Нужнo былo видeть, кaк этo прoисxoдилo, — вспoминaeт Рoльф. — Миxaэль, скрeстив руки зa спинoй, нeпoдвижнo стoял в стoрoнe, нaблюдaя зa зaeздoм 15-лeтниx рeбят. Пoнимaя, чтo этo нaдoлгo, я oтпрaвился пo свoим дeлaм. Нo нe прoшлo и пoлучaсa, кaк я пoчувствoвaл, чтo ктo-тo тянeт мeня зa рукaв. Этo был Миxaэль, смoтрeвший нa мeня тaк, будтo сeйчaс рaсплaчeтся. Oн прoбoрмoтaл чтo-тo врoдe: «Пaпa, я тoжe xoчу пoкaтaться»… A пoлучив oткaз – взбeсился, нaчaл тoпaть нoгaми и грoмкo кричaть, впeрвыe пo-нaстoящeму пoкaзaв свoю нaстoйчивoсть».

Пoскoльку Рoльф сaм был нeрaвнoдушeн к тexникe и oблaдaл нeплoxими спoсoбнoстями мexaникa, он решил угодить сыну, собрав для него маленький карт с моторчиком от старого мотоцикла. В момент, когда мальчик усаживался за руль, его отец, наверное, мечтал о том, что когда-нибудь Михаэль станет настоящим гонщиком, но подобные мысли необходимо было тут же выбрасывать из головы, ведь профессиональный автоспорт – это большие деньги, которых в семье Шумахеров не было. А Михаэль, тем временем, нажал на педаль газа и помчался изучать все прилегавшие к родительскому дому дорожки. Посчитав, что этого ему не достаточно, юный картингист нырнул в ворота и оказался на городской улице. Испугавшись, Рольф побежал следом, но уже через мгновенье увидел Михаэля, обнимающегося со столбом. Дебют оказался не слишком удачным, но ребенок был невероятно счастлив.

В 1975 году, решением местных органов власти, десять маленьких населенных пунктов, расположенных в непосредственной близости друг от друга, были объединены в один город – Керпен. Туда же перебралась и семья Шумахеров. Причин на это было несколько: во-первых, Михаэль подрастал, и самое время было задуматься о его образовании, качество которого в новом городе обещало стать на порядок выше; во-вторых, в семье появился еще один ребенок – Ральф, ну, и в третьих, картинг-клуб, в котором работал Рольф, еще несколько лет назад переехал на другую территорию (ставшую впоследствии частью Керпена), а путь до него с прежнего места жительства был неблизкий. Более того, Рольф получил новую должность администратора, чему, к слову, несказанно обрадовался Михаэль, ведь теперь у него появлялась возможность бесплатно гоняться на карте столько, сколько он захочет. Оставалось решить только одну проблему — где взять карт?

Одним из членов картинг-клуба Керпена был большой поклонник автоспорта Герд Ноак. Он был достаточно обеспеченным человеком, поэтому каждый раз, когда его карт ломался, Герд продавал его за бесценок, и покупал себе новый. Но у Рольфа Шумахера не было даже этих денег. Видя отчаяние отца и страстное желание его сына, Ноак сказал: «Я дарю этот карт тебе и Михаэлю». Светящийся от радости Рольф принялся за модернизацию подарка, и уже через неделю подал заявку на участие в соревнованиях городского масштаба. Кто вы думаете их выиграл? Верно, Михаэль! Еще более ценна эта победа тем, что начинающий спортсмен был самым младшим участником гонки.

«Не знаю, на что я тогда рассчитывал, но был какая-то уверенность, что из Михаэля может что-то получиться, — говорит Рольф. — Ему было всего шесть лет, а он сражался как лев. Когда мы приехали домой с победным кубком, Элизабет расплакалась».

Это может показаться странным, но увлечение картингом было не единственным для Михаэля. «Я обожал играть с друзьями в футбол, лазить по деревьям, устраивать маленькие проделки, — вспоминает Михаэль. – Мне хватало времени на все. Впервые дилемма возникла лишь в 11 лет, когда мне надо было выбрать между соревнованиями по дзюдо и картингу. Я сконцентрировался на дзюдо, но в итоге оказался лишь третьим в группе. Это было неверным решением, ведь я проиграл. За рулем карта я чувствовал себя гораздо уверенней и не боялся идти колесо в колесо с соперником».

Сделав окончательный выбор в пользу картинга, Михаэль теперь все свое свободное время посвящал оттачиванию водительского мастерства, гоняясь на карте настолько много, насколько это было возможно. Он понимал, что денег на дорогую технику у его родителей нет, поэтому единственной возможностью добиться чего-то в жизни оставалась напряженная работа и стремление быть первым за счет собственных знаний и мастерства.

Большинство завсегдатаев картинг-клуба Керпена были людьми довольно обеспеченными, позволявшими себе, например, покупать на каждую гонку новы шины. Отработавшие же сбрасывались в яму возле картодрома и использовались впоследствии в качестве отбойников. Михаэль такой роскоши позволить себе не мог. Несмотря на то, что Рольф работал чуть ли не круглые сутки, а Элизабет оставила свою прежнюю работу, чтобы продавать хот-доги, жареный картофель и прочие яства в непосредственной близости к мужу и сыну, денег все равно не хватало. Выходом из ситуации было отбирать более или менее пригодные покрышки и ставить их на свой карт. «Меня это нисколько не смущало, — поясняет Михаэль. — Несколько раз надо мной пытались подшутить, но я не реагировал. Лучшим ответом были результаты в гонках». А результаты были великолепные: Михаэль выигрывал большинство гонок, в которых участвовал, собрав немало наград в своем регионе.

Родители были довольны своим сыном. Он неплохо учился, хотя особого стремления к наукам не проявлял, ценил семейные традиции, уделял время младшему брату и был не по возрасту рассудительным. К тому же, Михаэль по собственной инициативе поступил на курсы механика в местный гараж, где на примерах автомобилей Volkswagen и BMW осваивал базовую конструкцию автомобиля. Если бы с карьерой гонщика не сложилось, у Михаэля, по крайней мере, была бы специальность и возможность заработать себе на жизнь. К слову, такой сценарий развития событий вполне мог стать реальностью, если бы в жизни юного Шумахера не появился человек, давший ему шанс двигаться вперед и прогрессировать. Это был Юрген Дилк – разбогатевший на игровых автоматах бизнесмен и давний друг Рольфа Шумахера. Он предложил Михаэлю свою финансовую поддержку, выставив взамен лишь одно условие — все выигранные немцем кубки должны храниться в доме покровителя. Так Михаэль Шумахер заключил первый в своей жизни контракт.

Гоночную лицензию в Германии можно получить не раньше 14 лет, поэтому ближайшие четыре года после подписания контракта с Дилком ушли на обучение. Михаэль привыкал ездить не только быстро, но и стабильно, разбирался в настройках карта и стратегии ведения гонки. В результате, уже очень скоро Шумахер стал пользоваться не только своими природными способностями, но и профессиональными техническими знаниями.

Все, кто видел выступления немца в тот период, понимали, что уровень его мастерства уже давно превзошел местные масштабы. Отдавали себе отчет в этом и Михаэль с Дилком. Единственное что сдерживало продвижение вперед – возраст. Но как только Шумахеру исполнилось 14 лет, он получил лицензию и незамедлительно подал заявку на участие в чемпионате Германии по картингу среди юниоров 1984 года. Сказать, что победа в нем далась Михаэлю легко – ничего не сказать. Он разгромил соперников в пух и прах, не оставив даже малейшей возможности оспорить свой успех.

Эльмар Хоффманн, немецкий судья, вспоминает, что «Шумахер не был блестящим картингистом, в сравнении со многими. Он был очень хорош, но все же не настолько, чтобы кто-нибудь сказал: «Он станет пилотом Формулы-1!» Хотя есть масса примеров – гонщики, которые не очень хорошо выступали в картинге, смогли прекрасно проявить себя в автомобильных гонках.

Он много тренировался и был забавным мальчиком. Он часто подшучивал над друзьями, но никогда не был замечен в сознательном нарушении правил. Михаэль не тот человек, который умел хитрить и обманывать. Он был очень правильный – справедливый и правильный. И всегда вежливый».

Как под копирку ситуация повторилась и в 1985 году, а вот в чемпионате мира, где конкуренция значительно более высока, Михаэлю пришлось сложнее. За победу на трассе в Ле-Мане, кроме немца, боролись еще двое гонщиков — итальянец Андреа Джиларди и шотландец Алан МакНиш. Чемпионом в итоге стал итальянец, Шумахеру досталось второе место. Но кто теперь помнит триумфатора той гонки?

Журнал Karting, освещавший тот чемпионат, отмечал очень жесткий и бескомпромиссный стиль пилотирования Михаэля. Но, буквально через несколько дней после появления на прилавках сентябрьского номера журнала, пришла страшная весть о том, что самый знаменитый на тот момент немецкий гонщик Штефан Беллоф, выступавший в Формуле-1 за команду Кена Тиррелла, разбился на тестах в Спа. Эта смерть шокировала Шумахера. Более того, она незамедлительно отразилась на манере его пилотирования.

«Мне впервые в жизни стало страшно, — вспоминает Михаэль. — Я думал даже не о себе, а о своих родителях, которым, в случае чего, будет очень больно. Первые после смерти Штефана гонки я откровенно провалил: тормозил раньше времени, избегал жестких поединков. Кое-кто упрекал Юргена Дилка в том, что в тяжелый для меня период он отказался финансировать мои выступления, но все было несколько иначе. Юрген сказал мне: «Сынок! Гонки были, есть и будут смертельно опасным видом спорта. Ты сознательно выбрал этот путь и должен раз и навсегда расставить все точки. Но помни, что есть только два пути — забыть о страхе и выкладываться на 100% или заняться чем-нибудь другим. Когда определишься – позвони мне». Эти слова я запомнил на всю жизнь».

На восстановление Шумахера-гонщика потребовался целый год, на протяжении которого немцу приходилось самостоятельно оплачивать свои выступления в чемпионатах Германии и Европы. Результаты постепенно нормализовались, позволив Михаэлю занять третьи места в обоих первенствах, но самое главное отнюдь не в этом. 1986 год стал началом Шумахера, который покорит весь мир своей невероятной способностью адаптироваться к любой ситуации на любой трассе. Он, как никто другой, научится находить тот предел, за которым следовал неоправданный риск.

«Даже не знаю, как это объяснить, но я ближе к своему пределу, чем другие пилоты, — рассказывал Михаэль журналу Karting. – При этом, я не перехожу грань разумного риска и знаю, где могу прибавить, не оказавшись при этом за пределами трассы. Раз за разом я стараюсь максимально изучить трассу, чтобы затем использовать полученную информацию для прохождения идеального круга. Главное – всецело отдавать себя делу и всесторонне развиваться. Тогда это отразится и на результатах».

Прочитав эти слова, Юрген Дилк не сдержался, первым позвонил Михаэлю и предложил возобновить спонсорскую поддержку. В результате Шумахер с легкостью выиграл чемпионат Германии 1987 года, опередив ближайшего соперника на 15 очков, и вел напряженную борьбу за титул чемпиона Европы.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  В 2019 году начнется женский гоночный чемпионат

Заявки на участие в первенстве Старого Света подали более сотни гонщиков, поэтому организаторы соревнований приняли решение разделить участников на две зоны – Северную и Южную. В Северной за победу боролись Шумахер, Рене Боллингтофт и Конни Эрикссон, а в Южной тон задавали Алессандро Занарди и Валентино Орсини. У Михаэля были все шансы завоевать чемпионский титул досрочно, но для этого необходима была победа в предпоследней гонке сезона на трассе Генк, расположенной в окрестностях Хоренсбергдама. Немец завоевал поул-позишн и вполне обоснованно рассчитывал на то, что со старта гонки удастся создать небольшой отрыв от преследователей. Однако, с такой постановкой вопроса оказался не согласен Эрикссон, навязавший Михаэлю довольно жесткую борьбу. Пока эти двое разбирались между собой, отсиживавшийся позади Рене Боллингтофт сумел перехватить инициативу и вышел в лидеры. Шумахер бросился в погоню, снова возглавил гонку и тут же пропустил контратаку Рене.

Тем временем, терявших время в борьбе друг с другом лидеров догнала остальная часть пелетона. Воспользовавшись неразберихой, Мартин Коен обошел дуэлянтов по внутреннему радиусу и ушел в отрыв, отыграть который Шумахер уже не успел.

Перед финальным заездом Михаэль очень нервничал. На трассе в Геттенбурге собрались лучшие представители Северной и Южной зон, что предвещало невероятную по накалу страстей борьбу. Немец вновь стоял на поуле, но на старте вынужден был уступить двум непримиримым соперникам – Занарди и Орсини. Их сражение было потрясающе красивым и абсолютно бескомпромиссным. На протяжении 24 из 25 кругов гонки Алессандро и Валентино шли бок о бок, поочередно обгоняя друг друга. Шумахер ничего не мог им противопоставить, и уже смирился с поражением. Но тут судьба преподнесла ему потрясающий сюрприз.

На последнем круге Орсини допустил ошибку, благодаря которой Занарди смог создать небольшой отрыв. Однако, перед последним поворотом Валентино решил пойти ва-банк, предпринял отчаянный маневр и вынес соперника с трассы. Для самого Орсини гонка, таким образом, закончилась, а вот Занарди, имевший почти полуминутный отрыв от Шумахера, пытался как-то завести карт и продолжить борьбу. В этот самый момент на трассу выбежал темпераментный отец Орсини и стал колотить Алессандро кулаками по спине, а удивленный Шумахер пересек линию финиша и стал чемпионом Европы. «Всю гонку я ждал, пока два бесшабашных итальянца совершат какую-нибудь глупость, и они ее сделали!», — резюмировал неожиданный победитель.

Этот успех открыл Михаэлю Шумахеру новые пути карьерного роста. Оставаться в картинге еще на год не было никакого смысла, поэтому зимой 1987-1988 годов Дилк начал переговоры с тремя командами разных чемпионатов младших формул. Договориться в итоге удалось со всеми, и перед Михаэлем встала непростая задача – одновременно выступать в немецкой и европейской Формуле-Ford 1600, а также в популярном и не очень дорогом молодежном первенстве Формула-Koenig. Удивительная способность чувствовать автомобиль, приобретенная в картинге, помогла Шумахеру с легкостью адаптироваться к новым условиям и мгновенно броситься в атаку.

Первая гонка нового сезона состоялась для Михаэля в Формуле-Koenig 24 апреля на трассе Хоккенхайм. И тут же произвела настоящий фурор: Шумахер выиграл ее, что называется, в одну калитку, оставив соперников в недоумении. Аналогичная ситуация повторилась во всех остальных гонках сезона, за исключением Зольдера, где немец упустил лидерство исключительно по вине техники. Девять побед из десяти и, наверное, самый легкий чемпионский титул в карьере.

Вернер Ахингер, который впоследствии принял на себя обязанности по управлению Формулой-Koenig, помнит, как был потрясен: «Я никогда не встречал Михаэля прежде. Вы видите сотни картингистов, но никогда не можете сказать наверняка, насколько хороши они могли бы быть в одноместных машинах. В первой гонке он действительно выглядел хорошо. Он начинал в хорошей команде, много раз проводил тесты, так что был основательно подготовлен. Шумахер победил в своей первой гонке Формулы-Koenig в Хоккенхайме, при этом выглядел совершенно естественно. Он очень легко управлял машиной, очень, очень легко. Михаэль всегда выглядел естественно. Я думаю, что способность чувствовать машину – это то, с чем вы рождены, но Михаэлю повезло в том, что он еще и может очень, очень быстро учиться. Он, подобно губке, все впитывает».

Но так ли легко было Михаэлю, как это казалось со стороны?

Не многие знают, что на протяжении всего чемпионата Шумахера преследовали мелкие неприятности, то и дело проверявшие его физическую и моральную готовность к серьезным соревнованиям. «Никогда не забуду свою дебютную гонку в Формуле-Koenig, — вспоминает Михаэль. — Вскоре после старта рукоятка коробки передач раскололась и рассыпалась. Остался только острый обломок, расцарапавший мою ладонь до крови. Но, несмотря ни на что, я должен был продолжать, потому что эта гонка была очень важна для меня и тех парней, которые готовили машину. Я не мог их подвести».

Михаэль не зря упомянул в своих воспоминаниях механиков. С ними у немца всегда были очень теплые, доверительные отношения. «От них зависит моя жизнь, поэтому я должен доверять им», — говорил он. Во времена, когда у Шумахера не было денег на гостиницы, он вынужден был спать в грузовике неподалеку от механиков, которые, в свою очередь, принимали его за своего, и с удовольствием делились секретами регулировки гоночных автомобилей. Как показывает практика, такие отношения дорогого стоят.

На фоне ошеломительных успехов в Формуле-Koenig, в немецкой Формуле-Ford 1600 дела Михаэля складывались не лучшим образом, но немец не переживал по этому поводу, поскольку отдавал себе отчет в том, что обладает далеко не самым конкурентоспособным автомобилем. Тем не менее, ему регулярно удавалось подниматься на подиум и набирать очки. Результат – четвертое место в итоговой классификации.

В первенстве Европы Шумахер чувствовал себя более комфортно, но взобраться на верхнюю ступеньку пьедестала почета по-прежнему не получалось. Три первые гонки сезона безоговорочно выиграл талантливый финн Мика Сало, в то время как Михаэль дважды финишировал вторым, а в Зольдере и вовсе сошел с дистанции. Зато 18 сентября на трассе в Зальцбурге немец сполна воспользовался сложными погодными условиями и одержал долгожданную победу, которой хватило для завоевания титула вице-чемпиона.

«Весь пелетон проходил первый поворот по внешнему радиусу, а я решил рискнуть, и нырнул внутрь, — вспоминает Михаэль. – Стартовав с седьмого места, я прошел ряд соперников, а потом поймал себя на мысли, что в зеркалах заднего вида никого нет. Дальше все пошло как-то само собой. Я не совершил ни единой ошибки и финишировал с преимуществом в двадцать секунд».

Йозеф Кауфманн, доброжелательный и опытный бывший пилот Формулы-3, а теперь менеджер команды, неотрывно наблюдал за происходящим. «Мы провели гонку Формулы-3, а затем стартовала Формула-Ford 1600. Было очень сыро. Я видел, что один из гонщиков ехал просто фантастически, но я не знал его. Я достал программку и посмотрел: его звали Шумахер. Я подумал тогда, что он очень, очень хороший гонщик. Я не уверен, победил он или приехал вторым, но помню, что он начал гонку шестым или седьмым и пробился вперед. В нашей Формуле-3 немногие способны сделать такое. Он ведь провел всего несколько гонок».

Зрители на трибунах Зальцбургринга аплодировали победителю. Многие из них подозревали, что этот парень может стать большой знаменитостью. Но только один человек был уверен в этом на все 100%.

Вилли (Вильгельм) Вебер – успешный бизнесмен и владелец команды WTS (Weber Tuning Stuttgart) в немецкой Формуле-3 – не так давно наблюдал за развитием карьеры Михаэля, но сегодня окончательно убедился в том, что это именно тот гонщик, которого он так долго искал. После гонки Вилли подошел к Шумахеру и пригласил на тесты в Нюрбургринг. Михаэль согласился, но сразу предупредил, что не сможет оплатить заезды. «Не беспокойся об этом, — успокоил немца Вебер. — Твоя задача пилотировать машину, а об остальном я позабочусь».

В назначенный день в боксах WTS появился Шумахер со своим ангелом-хранителем Юргеном Дилком, контракт которого с гонщиком подходил к концу. Там же находился и Кауфманн со своей командой, ударной силой которой был Франк Биела. «Биела выехал на трассу и в течение пяти или шести кругов Reynard команды WTS следовал за ним, управляемый, как я думал, их постоянным пилотом Франком Ангстлером, — вспоминает Йозеф. — Да, я думал, что это был Ангстлер, хотя это казалось странным, потому что он не был так быстр в Формуле-3, всегда на полторы-две секунды медленнее, чем Биела. Я не знал, что в Reynard сидел Шумахер.

Биела остановился и спросил меня: «Какое у меня время?» Мы показали ему результат на круге, и он сказал: «Это невозможно, потому что Шумахер постоянно был прямо позади меня. Как?» Я сказал: «И все же время точное. А так как он был прямо позади тебя, он, должно быть, показал то же самое время». И это был первый раз, когда Шумахер сидел в машине Формулы-3! Вы знаете, я не мог поверить в то, что видел. У него не было никакого опыта, но он мог держаться наравне с Биелой».

После короткого теста Шумахер, Дилк и Вебер уединились в моторхоуме команды, чтобы обсудить детали дальнейшего сотрудничества. Вилли предложил взять на себя все расходы, связанные с продвижением Михаэля к вершинам автомобильного спорта, выставив лишь одно встречное условие – 20% от суммы каждого заключенного Шумахером контракта. Аргументы Вебера были подкреплены подробнейшим планом действий, обещавшим в течение пяти лет привести немца в Формулу-1. Такой шанс выпадает далеко не каждому гонщику, поэтому Михаэль без колебаний поставил свою подпись под контрактом, о деталях которого мало что известно до сих пор. Но уже то, что Вебер вскоре продал свой гостиничный бизнес, говорит о многом.

Дилк не возражал против этого контракта. Большой спорт требовал значительно больших капиталовложений, нежели те, что он мог себе позволить. Забегая вперед, скажу, что Юрген навсегда остался верным поклонником Шумахера. Несмотря на то, что у него было двое собственных детей, Дилк относился к Михаэлю, как к родному сыну. Позже он организовал фан-клуб немца, а тот, в знак благодарности, подарил своему наставнику дорогой автомобиль.

Что же привлекало Дилка и Вебера в этом улыбчивом молодом человеке? Скорость? Конечно! Самоотдача? Безусловно! Но было и еще что-то, что очень трудно описать словами.

«Мы чувствовали друг друга на каком-то сверхъестественном уровне, — поясняет Дилк. — Достаточно было одного взгляда, чтобы Михаэль понял мою реакцию на те или иные события. Он очень чувствительный и открытый человек, с которым есть о чем поговорить. Ну, а если вам будет нужна его помощь, он примчится из любой точки мира.

Что касается спорта, то здесь его «упертости», в хорошем смысле, можно только позавидовать. Если Шумахер поставил перед собой цель, сколь бы высокой она не была, он достигнет ее. Будет вкалывать круглые сутки, забудет обо всем на свете, но добьется своего. Трудности его не пугают. Помню, однажды, перед одной из картинговых гонок, Михаэль сказал мне, что непременно должен финишировать. Это было важно для него. Но где-то на середине дистанции я заметил, что с его картом что-то происходит. Понять, что именно, мне не удалось. Единственное что я видел – Михаэль держал руль одной рукой. После финиша он объяснил, что все это время держал карбюратор, от которого отлетело два болта».

Вебер получил Шумахера уже более или менее зрелым гонщиком. По словам Вилли: «Михаэль обладал поразительным даром находить общий язык с кем угодно. Он всегда был уверен в своих силах и совершенно точно знал, чего хочет достичь».

В 1989 году перед дебютантом немецкой Формулы-3 стояла только одна цель – провести сезон как можно лучше, и, по возможности, выиграть несколько гонок. Михаэль победил дважды (оба раз с поул-позишн), заняв третью строчку в итоговом протоколе. Результат, казалось бы, не самый впечатляющий, но и Reynard 893 Volkswagen команды WTS Racing был отнюдь не лучшим в пелетоне.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Гран-при Японии. Браво, Льюис!

Главные соперники Шумахера — Хайнц-Харальд Френтцен, Карл Вендлингер и Мишель Бартельс – парни не из робкого десятка. Каждый из них мечтал о победе, и им было абсолютно все равно, кто им противостоял. Они и представить себе не могли, как сложится их судьба, и в чью сторону повернется колесо Фортуны.

Бартельс и Френтцен выиграли по три гонки, но первый слишком часто попадал в аварии, лишив себя возможности бороться за титул, а второй – проиграл принципиально важное сражение с Шумахером в Цельтвеге.

«ONS (Oberste National Sportkommission) поддержала Михаэля и меня, пообещав, что тот из нас, кто выиграет эту гонку, получит возможность испытать болид Формулы-1, — рассказывает Френтцен. — Мы оба прекрасно знали об этом, так что завязалась тяжелое сражение. Он был быстрее меня, и мне было необходимо отыграть примерно десятую долю секунды в повороте Bosch. Эта одна десятая позволила мне приблизиться к нему на выходе. Я выбрал короткий внутренний радиус – там только две траектории, внутренняя и внешняя, потому что середина очень скользкая. Михаэль вошел в поворот с внешнего радиуса, приближаясь ко мне, мы столкнулись, и я вылетел с трассы, но все-таки сумел закончить гонку вторым. Тогда мы впервые попали в обоюдную аварию. Иногда он был быстрее, чем я, иногда — нет, но у нас тогда складывались нормальные отношения, несмотря на острую, но всегда честную борьбу».

Что же касается Вендлингера, то австриец проявил тактическую грамотность, наблюдая за драками соперников со стороны. Выиграв всего две гонки, он, тем не менее, заработал на одно очко больше своих преследователей и стал чемпионом Германии.

В конце каждого гоночного сезона лучшие пилоты Формулы-3 собираются в маленьком азиатском городке Макао, напоминающем европейское Монте-Карло. Но если в Монако гонщикам приходится носиться, фактически, меж двух металлических отбойников, расположенных очень близко друг от друга, то трасса в Макао очень удачно сочетает в себе узкие закрытые повороты с широкими и длинными прямыми, поэтому победить здесь может только по-настоящему опытный и хладнокровный гонщик.

Дебют Шумахера в Макао оказался неоднозначным: первый заезд он выиграл, а во втором проявил излишнюю горячность в борьбе с Джулианом Бейли и сошел с трассы, откатившись на 13-е место в общем зачете.

«Да, я выиграл у него в Макао, – говорит Бейли, – и он действительно был хорош, но я помню две вещи. Мы заканчивали квалификацию, а затем он шел и играл в теннис в течение четырех-пяти часов или до позднего вечера для поддержания формы. Он был самым физически натренированным тогда. Как гонщик он всегда был на пределе риска, и можно было подумать, что его машина живая, поскольку ее задняя часть всегда была в работе. Это – признак высшей степени мастерства. Сенна мог делать то же самое, его автомобиль, казалось, танцевал, находясь на трассе. Другие, кажется, ведут свои машины как по рельсам. А это не одно и то же».

Михаэль, безусловно, расстроился из-за неудачи в Макао, зато уже в следующем году немец отыгрался, сполна воспользовавшись накопленным опытом. Эта гонка заслуживает особого внимания, поскольку в ней Михаэль Шумахер впервые всерьез продемонстрировал свой, ставший впоследствии скандальным, стиль – победа любой ценой.

В первом заезде гонку уверенно возглавлял молодой финн Мика Хаккинен, опережавший шедшего за ним Шумахера более чем на четыре секунды. Однако, на последних кругах немец активизировался и сумел поглотить половину отставания. Для Хаккинена это было не лучшей новостью, потому как, согласно правилам соревнований в Макао, отрывы между гонщиками переносятся в финальный заезд. Михаэль, естественно, не мог упустить такой шанс, лихо обогнав финна на старте. Всю гонку соперники шли в непосредственной близости друг от друга, и по сумме времен Мика наверняка стал бы победителем, но излишняя горячность и неистовое желание добиться успеха сыграли с ним злую шутку.

Последний круг гонки. Шумахер чуть медленнее обычного выходит из поворота, после которого следует длинная прямая. Хаккинен, почувствовав, что может обойти Михаэля, воспользовался аэродинамическим мешком от машины соперника и перед торможением вильнул вправо, чтобы первым войти в поворот по внутреннему радиусу. Увидев этот маневр, Шумахер мгновенно изменил траекторию, снеся посягавшему на лидерство передний спойлер. Машина финна стала неуправляемой и улетела в бетонный отбойник, а Михаэль, потерявший в столкновении заднее антикрыло, сумел дотянуть до финиша и стать победителем Гран При Макао.

Хаккинен, философски относившийся к своим поражениям, получил хороший урок, а для его обидчика после этого инцидента начались бурные времена. На Шумахера обвалился первый по-настоящему серьезный шквал критики, но, благодаря маркетинговым талантам Вилли Вебера, немец от этого не только ничего не потерял, но и приобрел. Комментарии Михаэля были обдуманными и лишенными всяких эмоций: «Думаю, надо быть сумасшедшим, чтобы атаковать в таком месте. Тем более, что ему достаточно было и второго места. Естественно, я не собирался позволить Мике легко себя обойти».

Вебер виртуозно играл этими словами, представляя Шумахера потенциальным работодателям как безудержного бойца, сражающегося, что называется, «до последней капли крови». Но все эти события происходили уже в конце 1990 года, а в самом его начале Вилли и Михаэля заботили другие, намного более важные контрактные дела.

Йохен Неерпаш и подведомственное ему спортивное подразделение концерна Mercedes-Benz давно ломали голову над тем, как после длительного перерыва, связанного с катастрофой в Ле-Мане 1955 года, вернуться в Формулу-1. Идеальным вариантом было бы создание национальной команды, но проект оказался слишком дорогим и рискованным, ведь если команда не будет побеждать, это нанесет имиджу концерна непоправимый ущерб. Да и ярких немцев, способных бороться на самом высоком уровне, в чемпионате мира не было уже давно.

Тогда Неерпаш придумал следующую схему: организовать программу подготовки молодых пилотов, в рамках которой они поочередно будут выступать в Группе «C» чемпионата мира спортпрототипов на автомобилях команды Sauber, которой Mercedes оказывает заводскую поддержку, с последующим выходом в Формулу-1 все с той же швейцарской фирмой. В качестве «подопытных» были выбраны три лучших гонщика немецкой Формулы-3 1989 года – Вендлингер, Френтцен и Шумахер, а в роли наставника подрастающего поколения был представлен опытнейший Йохен Масс, воспринявший идею своего тезки с большим энтузиазмом.

«Я знал Михаэля еще до Группы «С», — рассказывает Масс. – Будучи хозяином команды Opel-Lotus, я пригласил на тесты нескольких гонщиков, и он был в их числе. Он отказался, сказав: «Нет, я еще не готов». Тогда он выступал в Формуле-Ford. Opel-Lotus был бы чем-то новым для него, но он не согласился, потому что знал, что не будет способен хорошо делать свою работу. Одна из его сильных сторон: он не соглашался водить что-то, в чем он не чувствовал себя удобно. Он никогда не принимал то, что было слишком быстрым для него. «Я еще не привык к гоночным автомобилям, так что не хочу этим заниматься», – сказал он мне. На меня это произвело большое впечатление. Я подумал, что это очень зрелое отношение. Поэтому мы взяли Френтцена и Марко Вернера — другого немецкого парня, который имел большой опыт в Формуле-3 и также был очень хорош. Так или иначе, тогда я впервые повстречал Михаэля».

Привыкание к мощной турбированной технике для каждого из дебютантов проходило по-разному, но результаты, в целом, оправдали ожидания Mercedes-Benz. Френтцен смог финишировать вторым в Донингтоне, а Вендлингер и Михаэль Шумахер добыли по одной победе (в Спа и Мексике соответственно), и еще по два раза финишировали непосредственно позади лидеров.

«Я с большой теплотой вспоминаю времена выступлений в команде Петера Заубера, — рассказывает Михаэль. — У нас был отличный, очень дружный коллектив, с которым мы чудесно проводили время. А что касается профессиональных навыков, то в гонках спортпрототипов я научился рационально использовать ресурсы, свои и автомобиля».

Поскольку трое участников молодежной программы Mercedes-Benz выступали в чемпионате мира поочередно, в их графиках образовывались большие дыры, которые необходимо было заполнять в других дисциплинах. Проницательный Вебер настоял, чтобы Шумахер провел еще один год в немецкой Формуле-3, конкуренция в которой с уходом Вендлингера и Френтцена резко снизилась.

Чемпионат начался с легкой победы на Нюрбургринге, но две следующие гонки, несмотря на поул-позишн, принесли сплошные разочарования – сход в Зольдере и 19-е место в Хоккенхайме. Зато 21 апреля на том же Нюрбургринге Шумахер продемонстрировал великолепный пилотаж, прорвавшись с 22-го на пятое место, после чего немца уже невозможно было остановить — победы следовали одна за другой.

Оформить чемпионский титул Михаэль мог еще за три гонки до конца чемпионата. Для этого ему необходимо было всего лишь финишировать впереди Отто Рензинга – единственного гонщика, еще сохранявшего математические шансы на победу в общем зачете. По итогам квалификации Шумахер оказался на поуле, но уже в первом после старта повороте Рензинг спровоцировал столкновение со своим соотечественником, и сам же в нем пострадал, пропустив вперед весь пелетон. Отто, конечно, не сдался и под конец гонки вновь сумел догнать Михаэля, который в тот момент вел активную борьбу за третье место с Вольфгангом Кауфманном. В пылу борьбы без пяти минут чемпион пропустил атаку соперника, но судьи посчитали этот обгон (совершенный, к тому же, под желтыми флагами) слишком опасным и после гонки аннулировали результат Рензинга. Шумахер, таким образом, автоматически стал чемпионом Германии.

«В течение сезона я сосредоточился только на Михаэле, потому что он был единственным, кого надо было победить, — вспоминает Рензинг. — Думаю, перед собой он ставил такую же цель относительно меня. Иногда это казалось забавным, потому что мы были в хороших отношениях и вместе тренировались. На трассе мы были соперниками, но вне ее мы делали многое вместе и весело проводили время. Он был гонщиком очень высокого уровня. Он упорно трудился, и все время думал о гонках. Таких, как он, очень мало. Михаэль учитывал все, что могло помочь ему победить».

Сейчас мало кто об этом вспоминает, но в 1990 и 1991 годах Михаэль принял участие в нескольких гонках кузовной серии DTM, или, как ее называют англичане – German Touring Car Championship. «Мы были категорически против этого, вспоминает Вилли Вебер. — Эти гонки – не конек Шумахера. Но в Mercedes настаивали, и мы ничего не могли с этим поделать».

Пессимизм менеджера оказался оправдан – Михаэль с треском провалился, финишировав всего в двух из шести заездов на 14-м и 24-м местах.

В 1991 году Шумахер продолжил выступления в чемпионате мира спортпрототипов. Йохен Масс, выполнивший поставленную перед ним задачу, отправился в пару к Жан-Луи Шлессеру, а Михаэль и Карл Вендлингер получили одну машину на двоих. Но Sauber C291 оказался на редкость ненадежным, поэтому большую часть гонок молодые пилоты закончить не смогли. Зато, когда им это удавалось, результаты оказывались неизменно высоки – 5-е место в 24 часах Ле-Мана (Шумахер записал на свой счет еще и лучший круг в гонке), 2-е в Сильверстоуне и победа на трассе Аутополис.

Михаэль с пониманием относился к проблемам команды Sauber. К тому же, Mercedes платил ему неплохую зарплату и всячески поощрял молодого гонщика. Например — предоставил для личного пользования автомобиль, который, к слову, французская полиция безо всякого зазрения совести конфисковала за серьезное превышение скорости.

А тем временем, судьба готовила Шумахеру новый вызов, навсегда изменивший его жизнь, и жизнь многих окружавших его людей.

Продолжение следует…