3 янвaря 1994 гoдa шeф кoмaнды Benetton Флaвиo Бриaтoрe приглaсил Миxaэля Шумaxeрa и eгo пoдругу Кoринну нa свoe рaнчo в Кeнию. Вeчeрoм, нa прaздничнoм ужинe в чeсть 25-лeтия нeмeцкoгo гoнщикa, двoe мужчин в бeлыx xaлaтax ввoзят в зaл для приeмa гoстeй гигaнтский тoрт, пoкрытый нeкoй смeсью, oчeнь пoxoжeй нa шoкoлaд. Глaзa Миxaэля блeстят. Oн oбoжaeт слaдoсти. A чтoбы дoкaзaть этo, Шумaxeр бeрeт сaмый бoльшoй кусoк, с нaслaждeниeм кусaeт eгo и мoмeнтaльнo выплeвывaeт с крикoм: «Фу-у-у! Чтo этo тaкoe?». Бриaтoрe зaливaeтся oт смexa, с трудoм выгoвaривaя: «Этo нaвoз слoнa. Oн считaeтся свящeнным симвoлoм счaстья в Кeнии…»

Тaк нaчaлся гoд, кoтoрый oстaнeтся в пaмяти Миxaэля Шумaxeрa нaвсeгдa. Oн будeт пeрeпoлнeн счaстливыми и трaгичeскими сoбытиями, нaкaзaниями и oшибкaми, нo привeдeт, в кoнeчнoм счeтe, к тoму, рaди чeгo нa прoтяжeнии мнoгиx лeт Шумaxeр oтдaвaл сeбя aвтoспoрту – чeмпиoнскoму титулу. Нo дo этoгo былo eщe дaлeкo…

С 1994 гoдa FIA зaпрeтилa испoльзoвaниe в Фoрмулe-1 бoльшинствa элeктрoнныx систeм, пoмoгaющиx в упрaвлeнии aвтoмoбилeм. Кaк ни стрaннo, бoльнee всeгo этo удaрилo пo кoмaндe Williams. считaвшeйся в нaчaлe 1990-x лидeрoм пo чaсти элeктрoники, чтo, вo мнoгoм, и oбуслoвливaлo ee бeзoгoвoрoчныe пoбeды нa прoтяжeнии нeскoлькиx лeт. Тeм нe мeнee, бритaнскую кoмaнду, зa кoтoрую тeпeрь выступaл Сeннa – eдинствeннaя эпoxaльнaя личнoсть, eщe нe зaвeршившaя свoю гoнoчную кaрьeру – никтo сo счeтoв нe сбрaсывaл. A вoт в сoпeрники eй прoчили oтнюдь нe McLaren, пeрeживaвший слoжный пeриoд, a Benetton, кoтoрый, нaвeрнoe, мeньшe всех пострадал от запрета на электронику. Перед стартом чемпионата Михаэль Шумахер светился от оптимизма: «Каждый пилот должен позаботиться о двух вещах. Во-первых, он должен ехать максимально быстро, чтобы создать отрыв от соперников. Во-вторых, он должен тщательно работать над настройками машины, которые и позволят ей развивать подобную скорость. И мне приятно, что в связи с запретом электронных примочек талант гонщика выходит на первый план».

Первые залпы грядущего противостояния между Шумахером и Сенной прозвучали за две недели до старта чемпионата. На тестах в Имоле Михаэль опередил Williams бразильца на 0,16 секунды, но Айртон не придал этому значения, заявив, что о реальной скорости можно будет судить только с началом европейских этапов. В тренировках перед Гран При Бразилии слова Сенны нашли подтверждение – он уверенно возглавлял протоколы всех сессий. Шумахер был близок, но в квалификации показал лишь второй результат, а на старте и вовсе «проспал» маневр Алези, откатившись на третью позицию. Сенна тем временем уходил в отрыв.

Аналитики, предрекавшие бразильцу самую легкую победу в чемпионате, потирали руки, но Шумахер резко активизировался. Он быстро догнал и обогнал Ferrari Алези, а потом стал медленно, но верно сокращать отставание от Сенны. К 19 кругу между ними осталось менее секунды. Еще через два круга последовал синхронный пит-стоп лидеров, на котором механики Benetton справились на секунду быстрее коллег из Williams, и Михаэль Шумахер возглавил гонку. Сенна делал все что мог, но в одном из поворотов не удержал машину и вылетел с трассы. Немец довел гонку до победного конца, опередив ближайшего соперника более чем на круг, чего в Формуле-1 не было уже много лет. Более того, теперь он возглавлял личный зачет чемпионата мира, опережая своего главного соперника на десять очков.

Когда говорят о сражении за чемпионский титул в Формуле-1, часто упоминают психологическое давление, с которым гонщикам приходится сталкиваться. Оно бывает настолько сильным и изощренным, что заставляет нервничать и ошибаться даже пилотов калибра Сенны. Вольно или невольно, но Шумахер развернул настоящую психологическую атаку на бразильца, каждым своим словом накаляя и без того горячие взаимоотношения.

На сложной трассе Танака, дебютировавшей в чемпионате мира, Михаэль уже в первой тренировке обставил Сенну на 1,3 секунды. Бразилец никак не мог подобрать ключики к новой трассе, а его соперник, улыбаясь, говорил журналистам: «Я доволен результатом и машиной. Трасса очень сложная, поэтому одержать здесь победу можно только за счет правильной стратегии».

На следующий день Айртон реабилитировался, улучшив собственной время почти на три секунды, но, как и в Бразилии, внезапно потерял машину в одном из поворотов. Его результат так никто и не превзошел, но Шумахер вновь попытался выбить соперника из колеи, заявив, что второе место на стартовой решетке – именно то, что ему необходимо. И добился своего. Сенна очень нервничал.

На зеленый сигнал светофора оба лидера среагировали молниеносно, но уже через несколько десятков метров Benetton настиг Williams, и, ревя мотором, ушел вперед. Возможно, Сенна мог бы отыграться по ходу гонки, но легкий толчок от McLaren Мики Хаккинена переместил болид бразильца в гравий. А Шумахер, тем временем, сбросил темп и без малейших проблем выиграл вторую гонку подряд, увеличив отрыв от Сенны до двадцати очков.

«Я был уверен, что единственный мой соперник – Сенна, — признавался потом Михаэль. — А когда увидел в зеркале вылетевший на обочину Williams, опасался только одного: судьи остановят гонку и дадут повторный старт. Но все обошлось, и я понял, что сегодня мне будет легко. Обеспечив солидный отрыв, последнюю треть гонки я вообще отдыхал. Тем не менее, я по-прежнему считаю, что Williams — самая сильная команда на сегодняшний день. У них отличное оборудование, прекрасный состав, и, наконец, преимущество в мощности».

Сенна, одно время никак не реагировавший на высказывания немца, перед Гран При Сан-Марино не выдержал, высказав предположение, что в Benetton нарушают правила, используя какое-то запрещенное электронное устройство. «Возможно, это что-то вроде трэкшн-контроля», — сказал он. Никаких доказательств у бразильца не было, поэтому чиновники FIA оставили заявление Сенны без внимания, и это его очень задевало.

В Имоле Айртон вновь стоял на поул-позишн, и вновь Шумахер дышал ему в спину. В ожидании яростного сражения мир затаил дыхание, но в Формулу-1 пришла смерть. В субботней квалификации погиб молодой австрийский дебютант Роланд Ратценбергер, а в гонке в, повороте Tamburello, — Сенна. Его сердце перестало биться в 18.40.

Бриаторе не сообщает Шумахеру ничего о случившемся. Даже на подиуме, когда немец поднимает над головой третий подряд победный кубок, он все еще думает, что с Айртоном все в порядке. Страшная весть настигает его только в моторхоуме Benetton. Михаэль уединяется и долгое время не появляется на публике.

«Первые несколько недель после смерти Сенны я спал по два-три часа в сутки, — вспоминает Шумахер. — Я не мог поверить в случившееся и очень хотел, чтобы Айртон вернулся».

Вилли Вебер рассказывал впоследствии, что тогда его подопечному впервые пришла мысль покинуть Формулу-1: «Впервые в жизни он так близко ощутил вблизи себя смерть, и это сильно его изменило. Долгое время он страдал, скорбел по Айртону и подумывал об уходе из гонок». Но инстинкт гонщика в Шумахере возобладал над человеческим разумом. Немец попросил свою команду организовать маленькие частные тесты, чтобы убедиться, сможет ли он выступать дальше. «Если бы страх перед смертью победил во мне гонщика, я, вероятно, оставил бы спорт, — говорит Михаэль. — Но после нескольких кругов я понял, что могу продолжать».

Формула-1 погрузилась в депрессию. Главы команд выражали недоверие FIA, не сумевшим обеспечить достаточный уровень безопасности трасс, а гонщики, опасаясь за свою жизнь, критиковали автомобили и рассуждали о том, что если чиновники от автоспорта не предпримут решительных мер, смерти на трассе будут продолжаться. Естественно, не осталась в стороне и пресса, пестревшая громкими заголовками и шокирующими фотографиями аварий в Формуле-1.

На фоне этих перипетий незамеченными остались две гонки чемпионата мира – в Монако и Испании. На узких улочках Монте-Карло Шумахер с легкостью выиграл, завоевав первую в карьере поул-позишн и первый «Большой шлем», а в Барселоне столкнулся с первыми в сезоне техническими проблемами (заклинила пятая передача), но даже при этом смог финишировать вторым, вслед за Дэймоном Хиллом, на которого после смерти Сенны свалился тяжкий груз ответственности лидера Williams.

«Учитывая сложившиеся обстоятельства, думаю, мы имеем право быть довольными результатом Михаэля, – сказал Стив Паркер, программный менеджер Ford. – То, что он оказался способен продолжать гонку, несмотря на потерю всех передач, кроме одной, – красноречивое доказательство превосходных навыков вождения Михаэля, надежности и силы Ford-Zetek R и блестящего шасси Benetton. Некоторые журналисты были так удивлены этим, что сразу же после гонки нам пришлось показать им данные телеметрии, и только после этого они поверили, что Михаэль действительно провел практически всю гонку на пятой передаче».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Михаэль Шумахер. Глава 2. Контракт

После Гран При Испании Хилл гордо рассказывал журналистам, что смог остановить Шумахера, но в Канаде Михаэль доказал обратное, выиграв пятый из шести Гран При сезона. Стало очевидно, что чемпионат теряет интригу. И тут за дело взялся Экклстоун…

Берни, озадаченный падением интереса к Формуле-1, связанным не только с доминированием Шумахера, но и с тем, что в пелетоне не осталось ни одного чемпиона мира, решил вернуть интригу собственными руками, обратившись к Нельсону Пике с просьбой поездить в Williams. Бразилец отказался, но Экклстоун сделал следующее предложение – помочь пристроить в британскую команду Рубенса Баррикелло, который, по мнению Берни, мог составить конкуренцию Михаэлю. И вновь получил отказ.

Экклстоун не был бы тем, кем он является, если бы не довел начатое до конца. Он направился в Северную Америку, и уже на следующий день европейские газеты пестрели заголовками: «Мэнселл возвращается в Формулу-1!», «Биг Найдж собирается остановить Шумахера!» и т. д.

Ажиотаж был велик, и поначалу все складывалось в пользу Williams, но едва зажегся зеленый сигнал стартового светофора Гран При Франции, как Михаэль расставил все точки над «i»: с легкостью обогнал обоих пилотов британской «конюшни», захватил лидерство и выиграл гонку.

«Да, может быть, Найджел чуть-чуть ошибся на старте, но мне удалось превосходное начало, — улыбался после гонки немец. Я даже немного испугался – вдруг подумают, что я совершил фальстарт». А Хилл, тем временем, недоумевал: «Я отлично стартовал. Не понимаю, почему Шумахеру так легко удалось уехать. Так же как не могу понять, что случилось с его машиной после пит-стопа. Треть гонки мы с ним ехали «колесо в колеса», и вдруг он так легко оторвался. Странно…»

Следующий Гран При должен был состояться на обновленной трассе Сильверстоун. Хилл, естественно, вновь заявил о своем стремлении остановить лидера чемпионата мира и повернуть ход первенства в свою пользу. В квалификации он вырвал у Михаэля ничтожные 0,003 секунды, но немца это нисколько не расстроило. «Конечный результат, понятно, меня не очень устраивает, но в целом я вполне доволен».

Не форсируя событий, Шумахер держался в темпе лидирующего Хилла, но как только тот свернул в боксы, прибавил, и за два круга сумел создать отрыв, которого хватило, чтобы остаться впереди. Казалось, седьмая победа в сезоне уже в руках Михаэля, но в 21 раз пересекая финишную черту, он увидел судью, размахивающего черным флагом. В боксах Benetton засуетились. Флавио Бриаторе что-то очень эмоционально выяснял со стюардами, а Шумахер, не получив никаких команд, продолжал вести борьбу на трассе. Никто ничего не понимал. А дело было вот в чем…

На прогревочном круге Михаэль по совершенно необъяснимым причинам обогнал обладателя поул-позишн Дэймона Хилла, что правилами напрямую запрещено. Поняв, что делает глупость, немец вернулся на свою позицию, но было уже поздно – стюарды заметили нарушение и сообщили руководству Benetton о том, что их гонщик наказан 5-секундным штрафом. Бриаторе был абсолютно уверен, что эти пять секунд добавят ко времени Михаэля по результатам гонки, поэтому никаких команд своему пилоту не давал. На деле же оказалось, что наложенный судьями штраф предполагал 5-секундную остановку в боксах, и именно за ее невыполнение Шумахера решили дисквалифицировать на две гонки, а на команду наложили полумиллионный штраф.

Бриаторе подал апелляцию. FIA поначалу отказывалась идти на компромисс, но после того, как немецкие болельщики пригрозили поджечь лес, окружающий трассу в Хоккенхайме, если их кумир не будет допущен на старт Гран При Германии, согласилась рассмотреть апелляцию в конце августа. Однако результат Михаэля в Великобритании все равно аннулировали.

«Я знаю, что нарушил правила и понимаю, что должен ответить за это, — комментировал эту неприятную ситуацию Михаэль. — Но наказание слишком сурово, и это еще одна причина, по которой моя команда подала протест».

В том, что Шумахера все-таки дисквалифицируют, не сомневался практически никто, поэтому сам Михаэль хотел, во что бы то ни стало, заработать до этого момента максимальное количество очков, чтобы обезопасить себя от возможной угрозы со стороны Хилла. В Германии сделать этого не удалось – подвел мотор. Зато в Венгрии Михаэль сполна воспользовался всеми преимуществами своего болида, завоевал поул-позишн, и в очной борьбе на трассе опередил своего соперника.

«Сохранив первую позицию, я изо всех сил жал на педаль газа, чтобы увеличить преимущество, поскольку мы не знали, какую стратегию разработали наши соперники, — говорил Михаэль после Гран При Венгрии. – Но мы выиграли, и это снимает с нас огромное давление. Теперь у меня 76 очков и я намерен заработать еще больше в Бельгии».

Радость Шумахера подкреплялась еще и новостью о том, что в следующем году Benetton будет использовать такие же как и у Williams двигатели Renault, но сейчас это было такой мелочью, о которой даже думать не хотелось.

Михаэль уже смирился с возможной дисквалификацией, но чиновникам FIA этого показалось недостаточно, и они нанесли еще несколько ударов. Вначале Федерация обвинила Benetton в том, что команда сильно задержала предоставление информации о использующихся на ее машинах системах, породив новую волну слухов о том, что «конюшня» использует запрещенную электронику. Это было самым удобным поводом для объяснения феноменального превосходства Шумахера в первой половине сезона. Если бы эти предположения подтвердились, Михаэль был бы исключен из итоговых протоколов чемпионата. Но так далеко дело не зашло, тем более что никаких доказательств, явно уличающих Benetton, найдено небыло.

Не украсил имидж Benetton и пожар во время пит-стопа Йоса Ферстаппена в Гран При Германии. Из-за пролившегося на раскаленный болид голландца топлива, машина вспыхнула словно факел, едва не похоронив гонщика и нескольких механиков. К счастью, все остались живы, но FIA начала расследование, которое показало, что утечка топлива произошла из-за не закрывшегося до конца клапана заправочного шланга, что стало следствием преднамеренного удаления и из него специального фильтра. Такой хитрый обход технического регламента, по мнению FIA, позволял команде быстрее проводить пит-стопы своих пилотов. Над лидером чемпионата и его командой нависла очередная угроза дисквалификации и аннулирования всех заработанных очков.

Серьезного наказания за этот эпизод удалось избежать, но в прессе стали появляться цитаты Михаэля Шумахера, который однозначно дал понять, что если причины всех его бед были спланированы командой преднамеренно, он готов искать себе новое место работы: «Честность в спорте для меня – очень важная вещь. Если будет доказано, что Benetton нарушала правила за моей спиной, я могу уйти в другую команду».

Недоволен был и Вилли Вебер. Имиджу его подопечного был нанесен серьезный ущерб, поэтому прозорливый менеджер обратился к руководству Benetton с требованием пересмотреть условия контракта Михаэля. И добился своего. К концу сезона Шумахер получал по миллиону дойч марок за гонку, а в 1995 году – по два миллиона. Но еще более важным изменением стало сокращение срока контракта на один год (до 1 января 1996).

Скандалы скандалами, а чемпионат продолжался. В Спа Михаэль приехал в приподнятом настроении. У него было все, чтобы выиграть и эту гонку.

Со старта немец ушел вторым, но достаточно быстро обогнал обладателя поул-позишн Рубенса Баррикелло и возглавил пелетон. Преимущество лидера чемпионата мира было настолько велико, что даже разворот на 19-м круге не позволил соперникам сократить отставание. Высоко подняв сжатый кулак, Михаэль финишировал первым. Хилл – вторым.

Гонка была настолько изматывающей, что у Шумахера не осталось сил даже на то, чтобы отпраздновать победу. Он отдыхал в моторхоуме команды, в то время как технические комиссары FIA осматривали его автомобиль. Через четыре часа информационные агентства всего мира распространили следующую информацию: «Результат Михаэля Шумахера в Гран При Бельгии исключен из итогового протокола. Победителем гонки объявлен Хилл».

Очень трудно описать, как выглядел в тот вечер Михаэль. Он не хотел ни с кем разговаривать, отключил телефон и куда-то ушел. Лишь через два дня журналистам удалось отыскать Шумахера и взять хоть какие-нибудь комментарии. Он по-прежнему был подавлен и говорил очень мало: «Я не знаю, в чем я согрешил, и за что все эти напасти обрушились на меня. Я действительного этого не знаю, но уже начинаю сомневаться в справедливости».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Гран-при США и Мексики. Пятикратный!

Но что же не так было с машиной №5? За что в очередной раз наказали гонщика?

Судьи обнаружили, что десятисантиметровой толщины пластина под днищем машины, призванная увеличить дорожный просвет и снизить, таким образом, влияние аэродинамических устройств на скоростные возможности автомобиля, в районе передних колес на 1,6 миллиметра тоньше, чем предписано техническим регламентом.

«Это могло произойти при резких торможениях, когда машина днищем касалась неровной поверхности трассы, — рассуждал потом Шумахер. — А могло и во время моего разворота на 19-м круге. Там был высокий поребрик, по которому я проехал».

Те же аргументы изложил техническим комиссарам и Росс Браун, но они не приняли их во внимание. А вскоре Михаэля настигло еще одно неприятное, но вполне ожидаемое известие – апелляция по инциденту в Сильверстоуне отклонена, и он должен пропустить Гран При Италии и Португалии.

После дисквалификации в Спа, отставание Хилла от Шумахера сократилось до 21 очка, поэтому у англичанина появилась прекрасная возможность догнать Михаэля за время его отсутствия. Чем Дэймон, собственно, и воспользовался, выиграв в Монце и Эшториле.

Вынужденные каникулы Шумахер провел в Швейцарии, и, появившись в конце сентября на тестах в Эшториле, выглядел хорошо отдохнувшим. «Каждый день по два часа я серьезно занимался бегом и теперь чувствую себя великолепно, — улыбался Михаэль. — Все неприятности позади. Надеюсь, что я надолго вернулся за руль гоночного автомобиля, и наслаждаюсь каждой минутой общения со своей машиной».

Что же касается турнирной таблицы, немецкий гонщик был достаточно категоричен: «Если бы вместо Хилла за рулем сидел Сенна, борьба была бы совсем другой. Дэймону удалось оказаться на первых ролях только благодаря стечению обстоятельств, но он никогда не был истинным лидером. Я не испытываю к нему такого же уважения, как к некоторым другим пилотам. То непростое положение, в котором теперь находимся мы с Benetton, только укрепило мою решимость выиграть. И, по правде говоря, если мне удастся это сделать, то я добьюсь успеха не за 16, а за 12 гонок».

Первые тренировки перед Гран При Европы в Хересе остались за Хиллом, но Михаэль проиграл всего семь сотых секунды, поэтому не имел никаких оснований для беспокойства. И был абсолютно прав. В субботу он завоевал поул-позишн, проехав круг по 4,5-километровой трассе почти на полторы секунды быстрее, чем днем ранее, а в гонке, не смотря на проигранный старт, обыграл Хилла стратегически. Да так мастерски, что тот долго еще не мог понять, что произошло на самом деле.

Следующий раунд битвы состоялся на японской Сузуке. «Это мой последний шанс, — едва спустившись с трапа самолета заявил Хилл. — Чтобы выиграть чемпионат, мне необходимо победить здесь», Шумахер в долгу не остался. На специальной пресс-конференции, организованной его японским спонсором, Михаэль ответил англичанину: «У меня пять очков преимущества. А потому, единственный, кто может стать чемпионом мира на Сузуке – это я».

В пятницу Шумахер выглядел предпочтительнее своего соперника, но в субботу и воскресенье над трассой шел сильный дождь, и в таких условиях преимущество оказалось у Хилла. Он выиграл гонку, но победа эта была обусловлена отнюдь не скоростью англичанина и его болида, а тактическим просчетом Benetton.

Развязка была близка. Претендентов на чемпионский титул разделяло всего одно очко (в пользу Михаэля), поэтому словесная перепалка между ними вспыхнула с новой силой. «Я с нетерпением жду гонки, чтобы побить Шумахера и стать чемпионом мира», — заявил Хилл. «Я молод, поэтому у меня еще куча времени, — ответил Михаэль. — Если и проиграю чемпионат, мир не перевернется – могу пытаться еще и еще. А вот у Хилла в этом сезоне, учитывая все минувшие трагедии, скандалы, дисквалификации, появился уникальный шанс. Больше такого не будет».

В субботу над Аделаидой разверзлись хляби небесные, поэтому распределение мест на стартовой решетке закончилось еще в пятницу. На поул-позишн с результатом 1.16.179 оказался «британский лев» Найджел Мэнселл. Шумахер, проиграв восемнадцать тысячных, стал вторым, Хилл – третьим. В принципе, Михаэль мог улучшить время Мэнселла, но, выехав из боксов за несколько минут до окончания заездов, не удержал машину в S-образном повороте и разбил машину.

На старте Мэнселл старался освободить дорогу Хиллу, но тому ничего не удалось противопоставить своему сопернику. Михаэль легко ушел вперед. Круг за кругом Williams англичанина преследовал Benetton, надеясь опередить его на пит-стопе, но ничего не получалось. Более того, в районе тридцатого круга немец еще более взвинтил темп и стал стремительно наращивать отрыв.

В пятом повороте 36-го круга Benetton, подпрыгнув на бордюрном камне, не удержался на трассе, боком вылетел на траву, ударился правыми колесами о бетонное заграждение и снова вылетел на трассу. Хилл, не видевший этого эпизода, сломя голову кинулся атаковать сбросившего скорость немца по внутреннему радиусу, но сделал это в тот момент, когда Михаэль уже повернул руль, чтобы войти в поворот. Столкновение было неизбежно. Benetton, подпрыгнув и едва не перевернувшись, уткнулся в заграждение, а Williams Хилла поковылял в боксы с пробитым колесом и сломанным верхним рычагом левой передней подвески.

Шумахер выбрался из разбитого болида и побрел вдоль сетки, отделяющей болельщиков от трассы. Он был уверен – титул у Хилла. Однако, едва стало понятно, что механики в боксах Williams беспомощно разводят руками, болельщики во все горло закричали неспешно идущему Михаэлю: «Ты – чемпион мира! Ты – чемпион мира!» Немец принял это за шутку, но, увидев на большом мониторе выбирающегося из машины Дэймона, дал волю эмоциям. Он благодарил болельщиков, жал им руки, а когда добрался-таки до боксов своей команды, сказал: «Конечно, по ходу гонки между мной и Дэймоном шло большое сражение, и я должен сказать, что он проделал действительно хорошую работу. Мы не сделали ошибок, а поддержка болельщиков на трибунах была очень волнующей. Я должен признать, что в этом году, когда я давал некоторые комментарии относительно Дэймона, я не испытывал к нему такого уважения, которое, возможно, я испытывал к кому-то еще, но я должен признать, что был не прав. То, что он сделал в этом сезоне, а в последних двух гонках особенно – было титаническим трудом. Он был великолепным соперником, и я должен извиниться за то, что я, возможно, оказался несправедлив. Я хотел бы поздравить его.

Мои чувства о чемпионате, победе в чемпионате… Я почти выиграл его раньше в этом году, но мне запретили участвовать в паре гонок, и я не мог продолжать. Я потерял много очков и думаю теперь, что будет очень, очень тяжело проделать это снова. Только сидя здесь теперь, выиграв… это сон, это… это… эмоции во мне, я подразумеваю, что Найджел также может говорить об этом. Вы не можете выразить это. У меня они есть, но я не могу выразить их…

Я хочу сказать кое-что особое об этом сезоне. Он начался весьма успешно. В Аиде была хорошая гонка, а затем мы приехали в Имолу. То, что случилось там, – это… э-э… если я говорил о кошмарах перед этим… все мы знаем, какие чувства нам пришлось испытать, особенно относительно Айртона, но также Роланда и Карла после его аварии в Монте-Карло.

Я знал, что не выиграю чемпионат, так как победить должен был Айртон. Его здесь нет, но я хотел бы выиграть этот чемпионат и отдать его ему. Он – гонщик, который должен был выиграть его. Он был лучшим, у него была лучшая машина… и это то, что я чувствую относительно него. В то время было трудно показать эти чувства, потому что я не люблю показывать свои чувства всему миру, но я всегда думал об этом, и сейчас подходящее время сделать кое-что: отдать ему что-то, чего достиг я и чего должен был достигнуть он».

Германия ликовала. Британские газеты, напротив, поливали гонщика грязью, обвиняя его в намеренном столкновении и неспортивном поведении. Но это ничего не меняло. Михаэль Шумахер – чемпион мира 1994 года. Года, который изменил его характер, восприятие окружающего мира и отношение к своей работе. Шумахер добился поставленной цели, но история становления легенды только начиналась.

Продолжение следует…