Вeчeрoм 9 aвгустa 1995 гoдa 74-лeтний влaдeлeц итaльянскoгo кoнцeрнa FIAT Джaнни Aньeлли бeсeдoвaл с рeпoртeрoм инфoрмaциoннoгo aгeнтствa ANSA в трeнирoвoчнoм лaгeрe «Ювeнтусa». Рaзгoвoр кaсaлся нe тoлькo футбoлa, ибo крoмe клубa сeмeйству Aньeлли принaдлeжит прaктичeски вся aвтoмoбильнaя прoмышлeннoсть Итaлии, включaя фирму Ferrari. Журнaлист зaгoвoрил o пoбeдe Жaнa Aлeзи в Кaнaдe, гдe aлый бoлид дoбрaлся дo финишa быстрee, чeм Benetton чeмпиoнa мирa.

— Кoгдa зa вaс выступaeт тaкoй гoнщик кaк Шумaxeр, пoрaжeниe – этo всeгдa oшибкa кoмaнды, — нeoжидaннo прoизнeс Aньeлли.

— Тaк мoжeт пoпытaться пeрeмaнить Миxaэля в Ferrari?, — пoлюбoпытствoвaл рeпoртeр. Пoсмoтрeв нa чaсы, xoзяин FIAT с нeвoзмутимым вырaжeниeм лицa изрeк:

— Думaю, сeйчaс oн ужe пoдписaл всe бумaги…»

Эти слoвa прoизвeли эффeкт взoрвaвшeйся бoмбы. Причeм, удaр был нaстoлькo силeн, чтo пoвeрг мир Фoрмулы-1 в сoстoяниe шoкa. Ужe нa слeдующee утрo итaльянскиe гaзeты вышли с зaгoлoвкoм: «Шумaxeр в Ferrari! 48 миллиoнoв дoллaрoв зa двa гoдa! Кoнтрaкт вeкa!»

Oбижeнный Флaвиo Бриaтoрe нeдoумeвaл: «Миxaэль – oдин из сaмыx быстрыx пилoтoв Фoрмулы-1. Нo вeдь нaшa мaшинa «вeзeт» Ferrari пoчти двe сeкунды нa кругe!? Мы гoтoвы пoбeждaть и бeз Шумaxeрa».

«Eсли eгo цeль — пoбeждaть, тo пeрexoд в Ferrari выглядит нeлoгичным», — втoрил свoeму кoллeгe босс команды McLaren Рон Деннис, еще недавно сам пытавшийся заполучить немца.

Комментариев было не счесть, но Вилли Вебер, как всегда, вступился за своего подопечного и произнес фразу, ставшую теперь крылатой: «Тот, кто станет чемпионом мира на Ferrari, может выбросить паспорт – его будет знать весь мир».

И в самом деле, что же сподвигло без пяти минут двукратного чемпиона мира подписать контракт с легендарной, но давным-давно утратившей свою былую силу командой? Деньги? Нет, они скорее интересовали Вебера. Слава? С ней, кажется, у Михаэля и так все было в порядке. Тем более что миф о Ferrari абсолютно ничего для него не значил. Но тогда что же? Скорее всего, это был вызов. Вызов самому себе. Михаэль хотел доказать, что способен на нечто большее, чем просто выигрывать гонки на лучшем автомобиле чемпионата. Это был риск, но, как показало время, он того стоил.

История с переходом Шумахера в Ferrari окутана массой слухов и домыслов. Руководство итальянской команды долго держало информацию о переговорах в секрете, и лишь спустя годы причастные к этой сделке люди начали раскрывать секреты. Одним из них был трехкратный чемпион мира Ники Лауда, работавший в то время советником Скудерии.

«Лука ди Монтедземоло попросил меня подыскать гонщика, способного вернуть Ferrari к жизни, — вспоминает Ники. — Естественно, мои взгляды молниеносно обернулись в сторону Михаэля, как самого быстрого гонщика чемпионата мира. Я хотел уладить все очень быстро, пока в остальных командах еще не отошли от зимней спячки, поэтому на первом же Гран При 1995 года обратился к Вилли (Веберу). Тот, долго не раздумывая, согласился все обсудить.

Переговоры начались. Я лично присутствовал только на одной встрече, а когда стороны перешли к обсуждению финансовых вопросов и условий контракта, меня попросили выйти».

Возглавивший в 1993 году команду Ferrari Жан Тодт недолюбливал Лауду. Со временем он сумел добиться того, что Ники, оставаясь на своей должности, получал неполную или неверную информацию. Это было стратегическое решение, обсуждать которое не имеет никакого смысла. Тем не менее, австриец стал первым человеком Ferrari, вошедшим в контакт с Михаэлем.

После Гран При Монако Тодт, Шумахер и Вебер встретились в Отеле де Пари, где подписали так называемый предварительный контракт. Для общественности этот факт оставался секретом, хотя кое-кто в Ferrari догадывался о возможности перехода немца в итальянскую команду. Герхард Бергер, например, в своей книге «Финишная прямая» вспоминает: «Весной 95-го все шло к возвращению Проста в Ferrari, но однажды Монтедземоло спросил меня, что я думаю о Шумахере? Я сказал, что с ним у меня никаких проблем. Поговорив с Вебером, Лауда вернулся в Маранелло и с возмущением сказал: «Вебер совсем свихнулся. Он хочет 28 миллионов долларов в год. Я ему сразу сказал, что об этом не может быть и речи». Но Тодт в тайне от всех продолжил переговоры.

Секретность была повышенная. Если я что-то и слышал от Монтедземоло или Тодта, то только то, что о Шумахере можно забыть, поскольку его запросы слишком высоки. Потом разговоры совсем утихли.

По утрам, когда я встаю, мне, как правило, приходят в голову умные мысли, и однажды рано утром я почувствовал — пахнет Шумахером. Все было слишком тихо. Даже о Просте уже почти не говорили. Так что в Сильверстоуне я для пробы сказал журналистам: «Шумахер подписал контракт с Ferrari», после чего разразился жуткий скандал. Монтедземоло и Тодт были вне себя от ярости, пытались выставить меня идиотом, но по их реакции я понял, что попал в точку. Лауда же, которого вообще не во что не посвятили, объявил меня сумасшедшим.

В какой-то момент Ferrari пришлось признаться. Постепенно выкристаллизовалась и правда о зарплате Шуми. Это действительно были 28 миллионов, от которых перехватывало дыхание даже у людей, привычных к деньгам».

Окончательный вариант договора был подписан за несколько дней до Гран При Венгрии. Говоря о том знаковом для всей Формулы-1 дне, Жан Тодт с интересом вспоминает, насколько подозрительно придирчив был Михаэль, раз за разом внимательно вычитывавший каждый пункт.

Сделка состоялась, но оставался еще один вопрос: кто станет партнером Михаэля в Ferrari? Все шло к тому, что Бергер останется в команде (по крайней мере, Монтедземоло и Тодт были в этом уверены), но австриец в последний момент отказался даже от прибавки к зарплате и вслед за Алези перешел в Benetton.

Вопрос «гонщика номер два» при Шумахере, как мы уже знаем, очень щекотливый. Мало кто согласится на эту роль, но Михаэль и Тодт нашли подходящую кандидатуру – молодого, быстрого и не очень амбициозного ирландца Эдди Ирвайна, выступавшего тогда в Jordan.

«Первая моя встреча с Монтедземоло состоялась в Аргентине 95-го, где я занял четвертое место в квалификации, — рассказывает Эдди. — Чуть позже Майк Гризли, занимавшийся моими контрактными делами, переговорил с Лаудой, но когда тот услышал, сколько отступных придется заплатить Ferrari, послал нас куда подальше. Однако, с приближением осени, дела пошли получше. Нам удалось договориться с Эдди Джорданом, а потом и с юристами Ferrari.

Меня постоянно расспрашивали, как я собираюсь справляться с ролью второго номера при Шумахере. Будто я совершил суицид — все были уверены в том, что моя репутация будет полностью им уничтожена — но, по правде сказать, я не видел в этом никаких проблем. Ferrari намеревалась предоставить мне все свои ресурсы, чтобы в конце каждой гонки я мог финишировать сразу позади Михаэля. Что ж, мне не позволят выиграть, если я буду лидировать, а он будет идти вторым, но в этом был свой резон. Ferrari собиралась сосредоточить все свои усилия на победе в чемпионате, и Михаэль представлялся лучшим на то кандидатом. Никакого криминала в этом я не видел».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Михаэль Шумахер. Глава 4. Победы и беды

Ирландец выбрал абсолютно правильный подход к делу. Адекватно оценивая свои возможности и потребности, Эдди совершенно не грела перспектива сутками напролет наматывать круги по тестовой трассе, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы жеребцы из Маранелло «поехали». Михаэль же был готов на все.

В 1995 году Ferrari была единственной командой в пелетоне, использовавшей 12-цилиндровые двигатели. Такая архитектура силового агрегата давно морально устарела для Формулы-1, поэтому на 1996-й Скудерия строила V10, надежность которого вызывала определенные сомнения. Понимая это, и то, сколько проблем предстоит решить, Михаэль лишил себя длительного отпуска после трудного сезона, и уже в ноябре появился на трассе Фиорано, чтобы впервые по-настоящему оценить ситуацию.

Это был особенный день. В Фиорано съехалось все руководство Ferrari и FIAT, не говоря уже о сотнях преданных тиффози, устроивших немцу незабываемый прием. Были там и журналисты, бесцеремонно пытавшие облаченного в девственно-белый комбинезон Шумахера вопросами о невероятно высокой зарплате. Михаэль всячески уклонялся от ответов, но, едва примерившись к алому болиду, поверг собравшихся в шок, разогнав Ferrari до скорости, на 20 км/час превышающей ту, что смогли показать предыдущие пилоты Скудерии. Более того, к концу дня Шумахер сделал то, чего уж точно никто не мог предположить – улучшил рекорд трассы на… полторы секунды!

«Он каким-то чудесным образом преодолел проблемы с управляемостью и достиг результатов, которые превзошли все ожидания, – восторгался трехкратный чемпион мира Джекки Стюарт, комментируя работу Шумахера. – Это признак великого гонщика – приспосабливать свой стиль пилотажа к изменившимся условиям. Даже если баланс машины не оптимален, этот парень способен устранить имеющие недостатки. Он умеет думать и принимать конструктивные решения – редкая черта среди современных пилотов. При этом он делает все быстро и ему не требуется много времени, чтобы справиться со стрессовой ситуацией».

Не стоит, наверное, описывать все технические проблемы, с которыми столкнулся Шумахер в Ferrari, но уже в феврале жеребцы из Маранелло производили совсем другое впечатление. Команда была как никогда сплочена и мобилизована. Михаэль сумел привить итальянцам немецкую педантичность и заставил поверить в то, что выход из кризиса не за горами. Он стал тем вектором, которого так не хватало Ferrari.

«Я даже не ожидал встретить такое количество гостеприимных и добрых людей, — радовался Михаэль. – В английских командах много чопорности, а здесь гораздо проще завязывать дружеские отношения. Я нашел общий язык не только с инженерами, но и другими специалистами, с которыми не приходится работать постоянно. И это произошло само собой! Теперь мы работаем именно так, как я люблю – с взаимным уважением и пониманием, а также немедленной реакцией на возникшие проблемы».

Для инженеров Шумахер также стал откровением. Помимо личных качеств немца, двукратный чемпион мира поразил итальянцев своим трудолюбием и способностью очень точно описывать поведение машины, причем, не только после заезда, но и непосредственно во время оного. «Этот парень способен входить в поворот любой сложности и общаться с инженерами по радио одновременно. Никто из наших бывших гонщиков не мог делать этого», — восхищенно рассказывал один из тест-инженеров.

А первый старт сезона в австралийском Мельбурне, тем временем, неотвратимо приближался. Новая F310, хоть и прибавила в скорости, по-прежнему страдала от мелких поломок, но ключевые персоны Ferrari, включая Шумахера и Ирвайна, старались сохранять видимое спокойствие.

Первый ряд стартового поля, как и предполагалось, заняли пилоты Williams – Дэймон Хилл и новобранец команды Жак Вильнев. Ferrari достался второй ряд, причем Ирвайну на 0,236 секунды удалось опередить своего титулованного напарника. Для Михаэля это не значило ровным счетом ничего, потому что в гонке все пошло по запланированному сценарию. Шумахер методично штамповал максимально быстрые для себя круги, еще на втором круге обогнав ирландца. Место на подиуме было обеспечено, но, как на зло, из болида с номером «1» стало вытекать масло – головная боль всех зимних тестов. В итоге, третьим финишировал Ирвайн, хотя результат Эдди не был воспринят, как угроза неприкасаемому авторитету лидера Ferrari. Почему? Объясняет Ники Лауда: «Эдди мог пройти очень быстрый круг в квалификации, но в гонке ему не хватало стабильности. Времена на круге слишком разнились. Шумахер же ехал очень ровно».

Если оценить общую картину первой трети сезона, то для Шумахера и Ferrari она сложилась очень неплохо – подиум в Бразилии, умопомрачительная борьба с Жаком Вильневом за победу на Нюрбургринге, поул и второе место в Сан-Марино, еще один старт во главе пелетона в Монако… Но даже при этом итальянская пресса не была удовлетворена. Желая моментальных побед, газеты требовали отставки Жана Тодта, и добились бы ее, если бы на одной из пресс-конференций Михаэль Шумахер не сказал свое слово: «Либо мы работаем вместе, либо уйдем оба».

Пресса Италии может легко втоптать в грязь любого, кто не оправдывает их ожиданий, но если этот человек добивается успеха – он становиться Богом. Выиграв Гран При Испании, Шумахер стал им…

«Эта трасса абсолютно не подходит нашей машине», — заявил немец, едва прилетев в Барселону. Первые тренировки и третье квалификационное время с целой пропастью отставания от двух Williams подтверждали слова чемпиона мира. Множество нерешенных проблем с покрышками и мотором также не прибавляли оптимизма, а утром в воскресенье, в придачу ко всему, над трассой Каталунья-Монтмело пошел дождь, преобразовавшийся вскоре в ливень.

За пять минут до открытия пит-лейн Джорджио Асканелли и главный конструктор Густав Брюннер все еще находились в моторхоуме Ferrari. «Я даже не хочу выходить отсюда, — сетовал Густав. — Погода отвратительная, и нам здесь все равно ничего не светит». Асканелли придерживался того же мнения, но, тяжело вздохнув, произнес: «Мы должны!»

Из-за проблем со сцеплением Михаэль провалил старт, откатившись вглубь пелетона, но уже очень скоро вошел в ритм, и каким-то невероятным образом стал обгонять одного соперника за другим. Возглавив гонку, Шумахер мог немного успокоиться и просто вести машину к финишу, но дождь не прекращался ни на минуту, поэтому, дабы не потерять концентрацию, немец ехал на пределе до тех пор, пока клетчатый флаг не ознаменовал завершение безумной гонки.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Михаэль Шумахер. Глава 5. Дважды чемпион

Это был триумф! Италия ликовала! Пока Лука ди Монтедземоло слал из Болоньи поздравительные телеграммы, обитатели паддока Формулы-1 с широко раскрытыми глазами комментировали то, что сотворил Шумахер. Даже Жак Вильнев, невзлюбивший Михаэля с первого дня своего пребывания в чемпионате мира, эмоционально рассказывал журналистам: «Я ехал на абсолютном пределе, но эта красная машина просто проскользнула мимо, не дав мне даже понять, что, собственно, произошло».

«То, что он творил после проигранного старта в условиях почти нулевой видимости – просто сногсшибательно, — восхищался Ники Лауда. — О`кей, ему удалось найти правильные настройки, но ведь всем известно, как тяжело управлять Ferrari. Я никогда еще не видел, как гонщик, имея солидное преимущество, ведет машину на грани возможного, наплевав при этом на все опасности. Шумахер сегодня был СЕННАподобен».

Все только и говорили о том, с какой легкостью Красный Барон, как его теперь называли тиффози по аналогии с легендарным летчиком времен Первой мировой войны Манфредом фон Рихтгофеном, выиграл Гран При Испании. Но только внутри команды знали, что F310 была отнюдь не идеальна. Еще на первых кругах гонки два из десяти цилиндров мотора Ferrari вышли из строя, а о сцеплении с трассой и говорить не приходится. Кроме того, Михаэль очень замерз. За пять кругов до финиша на командный мостик Скудерии поступил радиосигнал из машины номер «1».

Шумахер, полушутя, сказал инженерам: «Черт! Может стоит придумать что-нибудь вроде обогревателя?» Вечером, давая интервью одному из немецких журналистов, на вопрос о том, действительно ли он так сильно замерз, Михаэль ответил: «Безумно! Стоя на подиуме, мои зубы так стучали, что я не слышал ни немецкого, ни итальянского гимнов».

В поисках секрета успеха специалисты перебирали разные варианты, среди которых было и утверждение, что немец единственным из гонщиков использовал дождевые настройки. «Вовсе нет, — парирует Брюннер. — Чуть больший угол атаки антикрыльев и чуть более мягкие амортизаторы – это все что мы изменили. Секрет был только один – Шумахер».

Изначально Брюннер относился к Михаэлю с опаской. Густав, самозабвенно влюбленный в собственные творения, побаивался, что в случае неудач немца виновным назначат именно конструктора, но когда чемпион мира стал показывать высокие результаты, Брюннер не упускал возможности сказать несколько теплых слов в адрес Шумахера: «От Михаэля мы ожидали не только технической помощи. Нам не хватало его абсолютной уверенности в своих силах. Он дает комментарии по поводу поведения машины, и на них можно смело положиться. Мы прислушиваемся к замечаниям, и он становится быстрее. Если что-то не так – мы тут же вносим изменения».

За триумфом в Испании последовала череда «сухих» гонок и борьбы с управляемостью. Очередная волна критики давила на команду и гонщика, однако Михаэль вновь спас ситуацию. И не где-нибудь, а на одной из самых скоростных трасс чемпионата – Спа-Франкоршам.

Попав в пятницу в жуткую аварию, Шумахер не на шутку испугал своих болельщиков. Машина была сильно разбита, но подлежала восстановлению. Сам Михаэль немного ушиб ногу, поэтому вторую тренировку пропустил. «Я даже испугаться не успел, — говорит немец. А вот нашим парням предстоит куча работы».

К Бельгии F310 получила новинку – семиступенчатую коробку передач. Именно она, по утверждению самого Михаэля, позволила показать третье время в квалификации и зарядиться оптимизмом на предстоящую гонку.

Обладатель второй позиции на стартовой решетке Дэймон Хилл, как это часто бывало, провалил старт, оставив Шумахера наедине с Вильневом. Канадец уверенно лидировал, пока на 11-м круге в аварию не попал бывший партер Шумахера по Benetton Йос Ферстаппен. На трассу выехала машина безопасности, чем оперативно воспользовались в Ferrari. Вильнев же с заездом на пит-лейн запоздал. Во многом, именно эта ошибка стоила пилоту Williams победы: когда за 12 кругов до финиша Жак выезжал из боксов, Ferrari Шумахера уже набирала скорость на выходе из первого поворота.

«У нас было много проблем в этот уик-энд, — рапортовал Михаэль после финиша. — В середине гонки я ударился об один из бордюрных камней и повредил рулевое управление. Было страшновато входить на такой машине в скоростные повороты и, честно говоря, я был близок к тому, чтобы сойти с дистанции. Однако, команда сказала мне, что я смогу закончить гонку, и я остался на трассе».

Победа в Спа была очень кстати, но празднование ее отложили, поскольку на носу маячил архиважный для Ferrari Гран При Италии в Монце. По традиции, к этой гонке команда готовится особенно тщательно, ведь тиффози ждут от нее только победы. Любой ценой.

Старт с третьего места Шумахер провалил, откатившись на шестое. Правда, по ходу гонки соперники, словно заколдованные, самостоятельно расчистили путь чемпиона мира к лидерству. Первым не выдержал Хилл, врезавшийся в барьер из отработанных покрышек. За ним последовали Вильнев и Хаккинен. Впереди оставался только Benetton Алези, который Ferrari без особых трудностей переиграла тактически.

Что творилось в этот момент на трибунах Монцы – описать невозможно. Феерическое шоу, устроенное тиффози, было сравнимо по красоте разве что с карнавалом в Бразилии. Люди возносили руки к небесам, произнося какие-то таинственные молитвы, целовали асфальт, флаги со вздыбленным жеребцом, пели национальный гимн.

Виновник торжества – Михаэль Шумахер – тоже светился от счастья. Он стал первым за последние восемь лет гонщиком Ferrari, выигравшем в Монце. В состоянии эмоционального подъема он не только поблагодарил всех, кто причастен к этому успеху, но и сделал заявление, касающееся личной жизни. А это, поверьте, происходит в исключительных случаях. «Коринна беременна! Скоро я стану отцом!», — с блеском в глазах произнес Михаэль.

Спустя несколько дней страсти по Монце немного улеглись, и в Ferrari занялись подготовкой к двум заключительным Гран При сезона. Обе Шумахер закончил вторым, заняв очень почетную в данной ситуации третью строчку в итоговом протоколе личного зачета.

В Кубке Конструкторов Ferrari заняла второе место, на два очка опередив Benetton, еще год назад крушивший всех и вся на своем пути. «Первоначально мы планировали, что на подготовку к серьезной борьбе за победы уйдет три года, — подводил итоги сезона Красный Барон Михаэль Шумахер. — Теперь выясняется, что мы будем готовы намного раньше. Может быть, уже в следующем году…»