Тo, чтo Ferrari гoтoвa к рeгулярнoй бoрьбe зa пoбeды в сeзoнe 1997 гoдa, стaлo яснo eщe нa зимниx тeстax. Миxaэль был быстр и стaбилeн. К тoму жe, пo инициaтивe Шумaxeрa, тexничeский штaб Скудeрии пoпoлнился двумя ключeвыми спeциaлистaми, чьи имeнa нeрaзрывнo связaны с чeмпиoнскими титулaми нeмцa в 1994 и 1995 гoдax. Рoсс Брaун зaнял пoст тexничeскoгo дирeктoрa, a Рoри Бeрн – глaвнoгo кoнструктoрa.

Слeдуя пoлoвицe, утвeрждaющeй, чтo «нoвaя мeтлa пo-нoвoму мeтeт», Брaун с Бeрнoм принялись зa дoрaбoтку спрoeктирoвaннoй Густaвoм Брюннeрoм Ferrari F310 – нeплoxoй, нo дaлeкo нe идeaльнoй мaшины для Миxaэля Шумaxeрa. Пeрeсмoтру пoдвeрглись прaктичeски всe узлы, oднaкo сaмым видимым измeнeниeм стaл внeшний oблик F310B, сильнo нaпoминaвший чeрты чeмпиoнскoгo Williams прoшлoгo гoдa.

Бритaнскaя кoмaндa, нeсмoтря нa пoтeрю Xиллa и гeния aэрoдинaмики Эдриaнa Ньюи, пeрeбрaвшeгoся в McLaren, пo-прeжнeму oстaвaлaсь глaвным прeтeндeнтoм нa чeмпиoнский титул. Удaрнoй силoй Фрэнкa Уильямсa стaл мoлoдoй Жaк Вильнeв, в пoмoщь кoтoрoму был приглaшeн дaвний сoпeрник Шумaxeрa – Xaйнц Xaрaльд Фрeнтцeн.

У Ferrari тoжe были свoи кoзыри, oдин из кoтoрыx – вoзмoжнoсть сoвeршeнствoвaть мaшину oт гoнки к гoнкe, чeгo Williams из-зa пoтeри Ньюи в пoлнoй мeрe пoзвoлить сeбe нe мoглa. Прaвдa, пeрвыe сущeствeнныe измeнeния в кoнструкции F310B нeмнoгo зaдeрживaлись, пoэтoму дебютные гонки сезона Михаэль провел относительно слабо, зато стабильно набирал очки, не позволяя соперникам уйти далеко вперед. Исключение составил лишь Гран При Аргентины, где Красный Барон стартовал не лучшим образом, закончив гонку столкновением с Рубенсом Баррикелло в первом повороте.

В преддверии Гран При Монако Михаэля Шумахера атаковали вопросами и упреками за отсутствие побед, но ведь мало кто знал в тот момент, что с первой гонки сезона Ferrari практически ничего не изменила в своем болиде. Он все так же безнадежно проигрывал Williams.

«Подождите еще немного», — оправдывался немец, в то время как его заклятый друг Хайнц-Харальд Френтцен, воодушевленный своей первой победой в Формуле-1 (в Сан-Марино), ракетой промчался по улочкам Монте-Карло, чтобы отодвинуть Красного Барона с уже, казалось, завоеванной поул-позишн. Шумахер оказался зажат между двумя Williams (Вильнев квалифицировался третьим), а это отнюдь не предвещало легкой жизни.

И проиграл бы, наверное, Михаэль ту гонку, но в дело вмешалась погода, за полчаса до старта обрушившаяся на Монте-Карло сильным дождем. Немец буквально в последний момент покинул боксы, выехав на запасной машине, настроенной «под дождь», в то время как основные его соперники уже стояли на стартовой прямой в надежде, что дождь вот-вот прекратится и трасса будет быстро подсыхать.

На старте Шумахер промчался мимо Френтцена, словно тот и не притрагивался к педали акселератора. Собственно говоря, на этом гонка для Красного Барона была сделана: дождь припустил с еще большей силой, убившей шансы многих стартовавших, а Михаэль, как ни в чем не бывало, пересек линию финиша первым и возглавил личный зачет чемпионата мира с 24 очками против 20 у Вильнева.

Кстати, по ходу гонки с Шумахером произошел забавный инцидент. В какой-то момент немец связался по радио со своим гоночным инженером Игнацио Лунеттой и сообщил: «Игнацио! Я слишком медленно прохожу Mirabeau… что-то не так…» Эти слова вызвали на командном мостике Ferrari замешательство. Около минуты Михаэль не получал никаких сигналов из боксов, после чего слово взял Жан Тодт: «Михаэль, ты шутишь?! Твой темп на четыре секунды лучше любого из пилотов!»

Что ж, дела Ferrari очевидно шли на поправку. Скудерию, правда, несколько расстроило поражение в Барселоне, зато как порадовали победы Шумахера в Монреале и Маньи-Кур…

Перед Гран При Великобритании преимущество Красного Барона над Вильневом составляло 14 очков. Во многом Жак был сам виноват в сложившейся ситуации — обидные ошибки и излишняя горячность приводили к сходам, разворотам и заминкам, отбиравшим очки. Но такова уж сущность спорта: сегодня ты на вершине, завтра – глотаешь пыль на обочине. Дуэль двух амбициозных гонщиков проходила именно в таком ключе. До тех пор, пока не настала очередь Гран При Австрии на новой трассе А1-Ринг

Весь уик-энд Шумахеру не удавалось решить проблемы с управляемостью F310B, а в гонке немец допустил досадную оплошность, обогнав Хайнца-Харальда Френтцена в тот момент, когда стюарды размахивали желтыми флагами. Штраф «stop-&-go» отбросил лидера Ferrari аж на шестое место. Вильнев при этом легко выиграл гонку, сократив отставание в личном зачете до ничтожного одного очка. О такой интриге за три гонки до конца чемпионата можно было только мечтать.

Шумахер возлагал серьезные надежды на успех в Гран При Люксембурга, который, как ни странно, проходил на немецком Нюрбургринге. Квалифицировавшись на пятой позиции, он имел серьезные шансы переиграть Вильнева тактически, но пал жертвой… родного брата, Jordan которого упал на Ferrari Михаэля после столкновения с Джанкарло Физикеллой в первом после старта повороте. Черная кошка, пробежавшая в тот день между братьями, еще не раз напомнит о себе в дальнейшем.

Нужно ли говорить, что Гран При Люксембурга достался Жаку Вильневу?

Красный Барон оказался в очень непростой ситуации. Его оппонент имел теперь преимущество в девять очков, и при удачном стечении обстоятельств мог стать чемпионом мира уже в Японии. Чтобы не допустить этого, Ferrari вывела на сцену свое секретное оружие – Эдди Ирвайна.

На второй год выступлений за Скудерию ирландец заметно прибавил. В его пилотаже появилась стабильность и точность. Но, пожалуй, самое важное, что ценила в нем команда из Маранелло – это умение вовремя и эффективно прийти на помощь своему партнеру по команде.

Старт Гран При Японии прошел для Вильнева на редкость удачно. Жак на все 100% использовал преимущество своей поул-позишн, не позволив Шумахеру и Ирвайну пройти себя в первом повороте. Но пара пилотов Ferrari преследовала канадца буквально по пятам, заставляя лидера нервничать, уходить с траектории, перекрывая все возможные попытки Красного Барона нанести удар.

В самом конце третьего круга, на торможении перед очень медленной шиканой, Вильнев допустил мизерную ошибку, приготовился к атаке со стороны Михаэля, и прозевал ее… от Эдди Ирвайна. Ирландец каким-то непостижимым образом пролетел мимо Шумахера и Вильнева, возглавил гонку и стал уходить в отрыв. В боксах Williams замерли, понимая, что Ferrari реализовала гениальный план, уложивший британскую команду на обе лопатки.

Дальнейшие события развивались по невообразимому сценарию: после первой волны дозаправок Шумахер вышел на второе место, догнал и обогнал Ирвайна, который, в свою очередь, всеми доступными средствами теперь сдерживал Вильнева. Гонка для Ferrari была сделана.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Гран-при США и Мексики. Пятикратный!

Перед решающей схваткой за титул на испанском автодроме Херес, Вильнев возглавлял личный зачет с одним-единственным очком преимущества, но в борьбу двух пилотов неожиданно вмешалась FIA, решившая наказать канадца дисквалификацией за обгон под желтыми флагами в свободных заездах Гран При Японии. Таким образом, лидером чемпионата, все с тем же одним очком в запасе, оказался Шумахер.

В четверг перед решающей гонкой в Хересе президент FIA Макс Мосли выступил с заявлением: «Все должны знать, что на сей раз федерация сделает все для обеспечения справедливости соревнований! Никто из гонщиков не должен каким-либо образом влиять на исход сражения лидеров Williams и Ferrari, а непосредственная борьба между двумя претендентами на титул должна происходить честно».

Однако, уже в субботу утром Эдди Ирвайн с энтузиазмом взялся за работу над психологическим состоянием Вильнева. Находившийся на быстром круге канадец уперся в медленно возвращавшегося в боксы Эдди, не имевшего никакого желания уступать дорогу. Взбесившись, Жак свернул на пит-лейн вслед за Ferrari, выскочил из машины и побежал в сторону боксов Скудерии, дабы объяснить зарвавшемуся ирландцу, как нужно вести себя на трассе. Эдди внимательно выслушал докладчика, но на все вышесказанное смог дать лишь краткий комментарий: «Спасибочки, я такие нотации уже слышал раньше…»

Не знаю, что чувствовал в этот момент Вильнев, но все оставшиеся свои попытки он совершал так, чтобы ни при каких обстоятельствах не пересекаться с пилотами Ferrari.

Главные квалификационные баталии еще на 12-й минуте открыл Вильнев, сходу показавший отличное время – 1.21.072. Штурм этого результата продолжался чуть более тридцати минут, пока Михаэль Шумахер, высекая искры из своей Ferrari, не проехал круг за… 1.21.072. Невероятно! Два претендента на титул показали абсолютный идентичный результат вплоть до тысячных долей секунды. Но, как оказалось, главный сюрприз был еще впереди. За восемь минут до окончания квалификации таймер TAG-Heuer показывает время Френтцена — 1.21.072. Немая сцена…

Старт Вильнев проиграл, выпустив вперед не только Михаэля, но и своего партнера по команде. К тому моменту, когда Френтцен все-таки пропустил Жака, его отставание от Ferrari немца составляло порядка 15 секунд, но оно быстро сократилось до четырех (говорят, автомобиль Шумахера испытывал какие-то проблемы, и вряд ли дотянул бы до финиша).

На 22-м круге Михаэль свернул в боксы. Шла 31-я минута гонки. На всю процедуру (включая въезд-выезд) немец потерял 26.209 секунды. На следующем круге настала очередь Вильнева. Итог – 25.958.

До 28-го круга гонку возглавлял Френтцен демонстративно придерживавший Красного Барона, давая возможность своему партнеру по команде приблизиться максимально близко. Но, едва «немец №2» свернул на пит-лейн, разрыв снова вырос до двух секунд.

После второй волны дозаправок позиции лидеров не изменились. Вильнев, правда, стал намного более активен. Жак понимал, что если сейчас он не предпримет никаких действий, титул чемпиона мира достанется Шумахеру.

48-й круг гонки. На прямой перед правым поворотом Dry Sack канадец на мгновение исчез из поля зрения Михаэля. Пытаясь разглядеть соперника в зеркалах заднего вида, Красный Барон ошибается на торможении, слишком широко заходит в поворот, чем незамедлительно пользуется Вильнев. А дальше… Дальше Михаэль резко дернул руль в сторону Williams…

Спустя полторы минуты Шумахер стоял на гравийной полосе безопасности, беспомощно наблюдая за тем, как Жак Вильнев еще на один круг сократил свой путь к чемпионскому титулу.

Не сложно догадаться, что паддок и мировая пресса устроили настоящую травлю на Красного Барона. Вот лишь несколько комментариев на тему случившегося:

Жак Вильнев, чемпион мира 1997 года: «Идти на обгон было большим риском. Я знал, что Михаэль попытается таранить меня, поэтому не очень удивился, когда это произошло. Но смысла оставаться вторым просто не было. Удар был достаточно сильным, но, слава Богу, мне удалось довести гонку до конца. А Михаэль или зажмурился, или почему-то не смог удержать руль».

Джекки Стюарт, трехкратный чемпион мира: «Все это могло печально закончиться. Действия Шумахера были не только неэтичными, а прямо-таки неприличными. Поведение такого рода нельзя просто порицать. Мы не имеем права допускать, чтобы такое происходило. Джим Кларк, Грэм Хилл, Дэн Герни никогда бы себе такого не позволили. И Мосс, и Фанхио тоже… Я все еще верю, что в гонках Гран При есть место для честной борьбы и высокой морали».

Фил Хилл, чемпион мира 1961 года: «В мои времена такой поступок мог привести к настоящей трагедии. Тогда это было… немыслимо из-за последствий».

Дэймон Хилл, чемпион мира 1996 года: «Михаэль показал свое истинное лицо и получил по заслугам. Давно сложившееся представление об излюбленных привычках, приемах и тактике Шумахера лишний раз подтвердилось. Думаю, поступи он иначе – на репутации это все равно бы не отразилось. По крайней мере, немец постоянен в своих наклонностях».

Берни Экклстоун: «Поступить так глупо… Это не в духе Шумахера. Даже проигрывая, нужно сохранять хорошие манеры. Нельзя терять лицо. Пресса за это замордует».

Майкл Кэлвин, обозреватель газеты The Times: «Шумахер испортил свою репутацию действиями столь циничными, что ни о какой симпатии к нему не может быть и речи».

Найджел Роубак, обозреватель журнала Autosport: «Позор, что это совершил самый одаренный гонщик в мире».

Михаэль Шмидт, обозреватель журнала Auto, Motor und Sport: «Благодаря этому «короткому замыканию» гоночный гений Шумахер потерял все: титул чемпиона мира, симпатии болельщиков и свое доброе имя».

11 ноября Всемирный совет по автоспорту FIA лишил Михаэля Шумахера второго места в личном зачете чемпионата мира, сохранив при этом все прочие достижения немца в сезоне-97.

Относиться к событиям Хереса можно по-разному, но, прежде чем обвинять человека, сделавшего целью своей жизни победу, необходимо, наверное, все-таки предоставить ему право первого слова. К сожалению, большинство обвинителей просто не хотят ничего слышать, инстинктивно кидаясь на уже подавленную жертву. А Михаэлю было что сказать…

Одним из немногих, кто действительно хотел разобраться в ситуации, стал британский журналист Ник Даниэль. Он же стал едва ли не единственным, кто выслушал исповедальную речь Шумахера.

«Бывают моменты, когда вы полностью сосредотачиваетесь на своей работе, — говорит Михаэль. — Как я тогда. Я был так близок к цели. Ferrari не выигрывала титул много лет. Я был полон решимости сделать это, и я был уверен, что сделаю это. Ясно, что вы ведете себя иначе, когда вы откинулись в кресле, расслабились и думаете о случившемся. Но в гонке… Не столько сосредоточенность, сколько решимость – вот на чем вы фокусируетесь.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ  Михаэль Шумахер. Глава 6. Вызов

Я был на 100% уверен в своей победе. И тут случилось это… В первый момент вы чувствуете только одно – вы вне игры, и мне действительно казалось, что это он выбросил меня с трассы. Вдобавок к этому какой-то фотограф, стоявший там, говорит мне: «То, что он сделал – это неправильно». Все эти впечатления соединяются в вашем сознании, и вы думаете: «Да. Это была его вина». Но потом вы идете и смотрите видеозапись…

В основном меня волнует только то, как я сам смотрю на вещи, причем с определенной дистанции. Это всегда так. Когда вы начинаете вспоминать свою жизнь, то видите нечто, о чем думаете: «Мне следовало сделать это немного иначе». Причем, когда вы оглядываетесь на произошедшее спустя один день, вы еще не так уверены, нужно ли было поступать по другому. Но когда вы вспоминаете события двух или трехлетней давности, вы только изумляетесь: «Да почему же я не сделал это иначе!» Важно, как вы сами относитесь к этому и чему вы после всего этого научились. Хотя, конечно, все мы живем среди людей. Кому-то из них вы доверяете больше, кому-то — меньше, к мнениям одних вы прислушиваетесь, мнение других вас не интересует вовсе. Вы пришли в автогонки не для того, чтобы стать объектом пристального внимания миллионов, а потому, что вам нравиться ездить быстро. Но дело обстоит именно так, и вы должны смириться с этим. В какие-то моменты вы можете чувствовать себя подавленным, вам все не нравится. Но вы не можете изменить порядок вещей — вы должны либо принять, либо отвергнуть его.

У меня есть определенное мнение по поводу всего случившегося, но, честно говоря, мне не хотелось бы углубляться в это. Мне не кажется, что я должен объяснять людям больше, чем я уже сделал. В конце концов, всегда будут те, кому я нравлюсь, и те, которые меня недолюбливают, и мои слова они будут воспринимать по-разному. Сколько бы я ни объяснялся, они не изменят своего мнения.

Настоящая проблема состоит в том, что поклонники ожидают слишком многого от своих кумиров. Люди забывают, что звезды спорта так же уязвимы и так же склонны совершать ошибки, как и любой другой человек. Еще одной трудностью, возможно, является то, что люди судят поступки гонщиков, не имея ни малейшего понятия о том, что такое гонка Гран При и что такое борьба за чемпионский титул, который от тебя ожидают компании, вложившие миллионы долларов для того, чтобы ты оказался способен сделать это.

Я могу совершать непонятные поступки в автомобиле, но что из этого следует? Люди забывают, что знаменитости сделаны из того же материала, что и они сами. Люди хотят видеть в вас нечто совершенно от них отличное. Я никогда не мог понять этого!

Проблема в том, что на гоночной трассе вы не видите настоящего Михаэля Шумахера. Весь день уходит на разговоры с инженерами и компьютерщиками, на обсуждение машины, тактики и всего такого. У вас просто нет времени на обстоятельные беседы. В прошлом, когда Формула-1 была менее популярна, это было возможно. Но теперь, когда спорт привлекает столь пристальное внимание, вы теряете собственную личность. Я не знаю точно, сколько представителей средств массовой информации прибывает на каждую гонку, но если вы захотите поговорить с каждым, чтобы донести до его сознания подлинного себя, у вас не останется времени ни на спорт, ни на личную жизнь. Все это очень сложно. Журналисты волнуются, что не могут подойти ко мне и узнать меня лучше, а я беспокоюсь, что люди думают обо мне бог знает что — не все, даже не большинство, но некоторые.

Что касается профессиональной стороны, в этой ситуации вы просто продолжаете делать свою работу. Мне кажется, каждый гонщик знает, что на самом деле произошло, и у каждого есть по этому поводу свое мнение. Я не думаю, что могу повлиять на них до такой степени, что они станут совершать поступки против собственного желания. С другой стороны, теперь у нас есть «судебный прецедент» и наказание, которое я понес. Теперь, по крайней мере, все знают, что случится потом. Возможно, этот суд должен был состояться 10 лет назад.

Сейчас я не получаю от гонок того же удовольствия, как тогда, когда только начинал. Теперь это совсем не то. Но в иные моменты и иным образом – я наслаждаюсь. Например, если вы провели великолепную гонку, то испытываете фантастическое чувство. Вы ощущаете непосредственно, вы понимаете сразу – хорошо поработали или нет. Теперь удовольствие исходит не из ощущения скорости или чувства автомобиля. Источником его является сознание, что машина хорошо настроена, что ты можешь ее совершенствовать, что ты шаг за шагом движешься вперед. Это все еще очень хорошая мотивация.

Это, как с покупкой нового автомобиля. Вы получили то, что хотели. Вы водите его. И на следующий день все это уже кажется бледнее, чем вы воображали прежде. Вы привыкаете. Было бы ненормально, если бы происходило иначе. Это немного напоминает секс. Впервые это отличается от того, когда вы занимаетесь этим я не знаю который раз. Это все еще мило и приятно, но это совсем другое чувство.

Херес навсегда останется черным пятном на моей репутации, но я надеюсь, что в будущем меня ждет больше позитивных моментов и что люди будут судить обо мне именно по ним. Разумеется, какое-то время люди будут постоянно возвращаться к случившемуся. Но, мне кажется, это не будет продолжаться слишком долго.

Разумеется, все это останется со мной. Настоящие фаны, настоящие люди — они будут рассматривать все в совокупности, а не выделять отдельный случай. Те, кто не любят меня, будут продолжать относиться ко мне плохо. Те, кому я нравлюсь, будут за меня болеть. И, в конце концов, я вам скажу: это был хороший сезон».